Академии, пересекли широчайший двор, но у ворот двое охранников сдвинулись, загораживая нам дорогу.
— Прошу прощения…
При этом смотрят на меня, я же самец, не может женщина вот так взять и выйти во внешний мир одна, её должны сопровождать либо пожилые тетки, либо самец, всё-таки это наш мир, самцовый.
И у меня бы не спрашивали пропуск, будь я один или с приятелями.
Иоланта вытащила из сумочки бумажку с гербом и печатями.
— Вот пропуск.
Страж взял, посмотрел, чуть ли не понюхал, буркнул недовольно:
— Вообще-то покидать заведение не положено. Ещё занятия не кончились.
— Завтра выходной, — отрезала она. — Чего вдруг сидеть двое суток, когда можно съездить к родителям?
Он сказал со вздохом:
— Ну если к родителям…
На той стороне на парковочной площадке нас ждал сюрприз, во всяком случае для меня: автомобиль на высоких колесах.
Водитель вышел навстречу, крупный, могучий, явно ещё и телохранитель, почтительно распахнул дверцу.
Иоланта сказала мне повелительно.
— Садись к нему вперед.
— Конечно-конечно, — сказал я поспешно и крайне почтительно. — Я же рылом не вышел ехать с вашим высочеством. Если сказать очень вежливо, не настолько ещё суфражистичен.
Она зыркнула зло, но не ответила, села сзади, водитель захлопнул дверцу и вернулся на своё место. Я опустился на соседнее с ним, всегда предпочитаю ехать впереди, не понимаю этой страсти корчить из себя толстых и важных на заднем сиденьи.
Ехать пришлось около часа, сперва выбрались из города, потом долго перлись по раздолбанной дороге, где больше всего следов от тележных колес, причем таких, словно возили гранитные глыбы на памятник Аменхотепу.
Ещё час петляли по не то проселочным дорогам, не то звериным тропам, наконец и я увидел впереди ещё один автомобиль. Когда приблизились к нему, оттуда вышли две девушки, одна рослая, как валькирия, волосы убраны под металлический шлем, с холодным высокомерным лицом, вторая с виду попроще, ростом ниже, чуть полнее подруги.
Обе в элитной броне с головы до ног, обвешанные защитными кольцами, браслетами, артефактами на поясе и даже закреплены на шлемах.
М-да, мелькнуло у меня завистливое, в их бронниках можно драться с целой армией.
Из автомобиля я вылез первым, Иоланта дождалась, пока водитель заглушит мотор и откроет ей дверцу, вышла грациозно и с достойной царицы морей надменностью.
— Приветствую, — произнесла она тем не менее приветливо, я понял, что здесь все аристократы высшего разлива, кроме одного из сиволапых, но тоже как бы из благородного сословия, хоть и сиволапого, да, очень даже сиволапого.
Девушки ответили достаточно звонкими и чистыми голосами, а я ожидал мощный рев воительниц:
— Привет, Иоланта…
— Хорошо выглядишь, Иоланта…
Она сказала светло:
— Минутку, сейчас переоденусь…
Она снова нырнула в автомобиль, аристократки с ленивым интересом рассматривали меня. Та, что повыше, сказала через губу:
— В кафтане? В Щель нужно в панцире. Без хороших доспехов там делать нечего.
Я вздохнул.
— Я слабый, мне тяжеловато.
Она сказала с презрением:
— Что за мужчина?
— Мельчаем, — согласился я. — Но суфражизм нас спасет.
— Баронет… а вы уверены, что сможете пойти впереди?
Я сдвинул плечами.
— Кто в этой жизни в чём-то уверен? Я вот уверен только в неизбежной победе суфражизма, разве этого недостаточно?
Они переглянулись, валькирия вздохнула, её подруга просто горестно вздохнула. Если от первой просто веет стужей, то вторая посмотрела с некоторой симпатией, как смотрят на голодного щенка или осиротевшего котенка.
Иоланта копалась долго, словно перемеряла все бальные платья, наконец вынырнула уже в хорошо подогнанных латах, ни единого зазора, в шлеме с коническим верхом, это чтоб удар по голове ушел по касательной, из-под лат кольчужная сетка опускается чуть ниже колен, зато сапоги с металлическими накладками закрывают и колени.
— Ура, — сказала она счастливым голосом, — наконец-то мы собрались!.. Глориана что-то задерживается. Знакомьтесь, баронет Вадбольский, рукопашник, пойдет впереди. Это графиня Сюзанна Дроссельмейер, маг, мы с ней подстраховываем баронета, а за нами пойдет графиня Анна Павлова, она у нас очень перспективный лекарь.
Очень перспективный, понятно, значит сейчас ещё не очень. Ладно, я знаю не только на что иду, но и куда иду. Так что с кем иду не так важно.
Дроссельмейер, это та, что валькирия, вытащила из багажника автомобиля ружьё, подала Иоланте, себе достала ещё одно. Ружья, на мой взгляд, похожи больше то ли на пищали, то ли на мушкеты, такие заряжаются с дульной стороны, а стреляют как пулями, так и картечью.
На моих глазах Дроссельмейер умело зарядила оба устройства крупными металлическими пулями, такими можно слона свалить, жаль только, что перезаряжать будут до утра. Явно в её родовом имении куча слуг и гувернеров показывали не только как танцевать менуэт, но и как обращаться с оружием, такая вот блажь у высокородной графини.
Ну, пищаль так пищаль. От неё пошли слова «пистоль» и «пушка», а у этих суфражисток почти ружья, что значит хорошо быть богатым, всегда получаешь все новейшее и лучшее.
Я раньше всех услышал приближение автомобиля, повернулся в ту сторону.
Иоланта сказала с живостью:
— Глориана!
— Начальство не опаздывает, — сказал я с почтительной иронией, — начальство задерживается.
Глава 4
Автомобиль Глорианы выглядит как бронепоезд, устрашающе огромный, но некстати украшен золотыми вензелями, гербами и золотыми ручками даже там, где, на мой взгляд, и открывать нечего.
Водитель выскочил и угодливо распахнул заднюю дверь. Глориана вышла, блистающая доспехами и надменная, с коротким мечом на перевязи. Голову закрывает металлический шлем с золотыми насечками и даже с драгоценными камешками, а ноги укрыты изящными сапогами, где кожи почти не видно из-под плотно прилегающих одна к другой пластин.
Блестящая синеватой сталью кираса укрывает тело от горла и до пояса, под ней ещё и кольчуга, что прячет руки по самые запястья, а из-под кирасы опускается до колен, касаясь верхушки сапог.
Она коротко ответила на приветствия графинь, затем обратила царственный взор на худородного баронета.
— Вадбольский, — произнесла она холодно и надменно, — почему оделись, как цирковой арлекин?
Я оглядел себя, растопырил руки, повращал кистями.
— А чё, нигде не жмет, не давит!.. Меч её высочество мне изволили купить, спасибо, век буду помнить и кланяться. Правда, говно полное, но и за то спасибо, могли и того не дать, вы тут все жадные, по глазам вижу, то есть, хозяйственные… Ну ладно-ладно, бережливые и хозяйственные, как Отечеству и надобно. Кому-то крупно как бы повезет с такими женами.
Она прошипела зло:
— Хороший меч нужно ещё заработать!.. А где доспехи?
— Доспехи? — удивился я. — А чё это?.. А-а, понял. О доспехах речи не было.
