и метал, он только что потерял пятерых воинов и Рама. У него осталось всего пятеро, остальные все погибли. Он рассчитывал на прибрежников, но те не стали атаковать, проигнорировав его крики, неизвестно почему. Хим обернулся к Манулу, который стоял позади него, и заорал.
— Почему твои воины не послушались меня?
Манул, странно заторможенный, молча взглянул в глаза Химу, и тому не понравился его взгляд.
— Потому что здесь тесно, и твои воины сами виноваты. Егэр только защищался, а они хотели его убить.
— Он не защищался, это он хотел убить. Он убил всех моих воинов.
— Их убили ядовитыми стрелами. Видишь, все они лежат, убитые ими, при чём тут Егэр?
— Он схитрил. Не удивлюсь, если он подослал карликов или нашёл их оружие и смог им воспользоваться.
— Не знаю. В тебе говорит гнев, Хим. Мы выполнили свои условия и выполнили свою цель. Карлики уничтожены, мы получили много добра, а сейчас нашли ещё больше, но ты нас всё время тянешь на другое. Мы помогли тебе, ты помог нам, мы довольны. Чего же ты ещё хочешь? Ты видел, во что был одет Егэр? Он нашёл всё, ему предназначавшееся. Наши легенды и пророчества говорят, что мы будем объединены под властью нового могучего вождя, который придёт к нам в шлеме из кости морского зверя и с оружием из него же. Наши пророчества сбылись!
— Хватит! — взревел Хим. — Меня совершенно не интересуют твои пророчества, Манул. Я подозреваю, что эти комнаты нашёл он же.
Манул, всё это время с вызовом смотревший на Хима, вдруг опустил глаза вниз, а потом тихо сказал.
— Так значит Егэр действительно избранный, и он вернёт всё отнятое у нашего народа. Тем лучше, я не подумал об этом, и зря, а ты открыл мне глаза, Хим. Я только что понял, что мне нужно найти Егэра. Только он выведет нас отсюда и даст моему племени будущее.
Хим замолчал и скривился. Первый раз в жизни он понял, что не смог всё рассчитать и ошибся. Но ничего, тайно от Манула он найдёт этого Егэра и убьёт его, а пока займётся поискам сокровищ и святынь. Хотя, если подумать, он уже нашёл их.
* * *
Я довольно быстро добрался до зала и увидел, что возле открытого потайного входа стоят двое стражников. Один — воин Хима, другой — из прибрежнего племени. Появившись из прохода, я сразу же крикнул прибрежнику.
— Воин, я пришёл за человеком Хима, уйди прочь! — и бросился в атаку.
Видя меня, прибрежник вскинул оружие, но замешкался, и это решило исход поединка. Воин Хима оказался очень искусен в битвах и поэтому легко защитился от моего удара, отбив его своим бронзовым топором. Правда, он рассчитывал, что мой меч сломается, но этого не произошло, и я нанёс следующий удар, целясь в горло.
Закрывшись щитом, воин взревел, криком придавая себе сил, и обрушил на меня сильный удар, я отскочил, достал плевательную трубку и выпустил в него ядовитую стрелу. Застигнутый врасплох, воин ничего не смог предпринять и, получив стрелу в голое плечо, успел только выдернуть её, чтобы тут же упасть замертво.
— Прочь! — заорал я на прибрежника. Тот недолго колебался и отступил к выходу, громко зовя на помощь, ну, а мне нужно вниз. Нырнув в ход, я быстро стал спускаться по ступеням, держа меч наготове. Внизу меня не ждали, поэтому удалось безнаказанно напасть на очередного воина Хима.
Удар мечом, разворот, удар по второму воину, и вот я опять стою перед Химом и ещё одним солдатом. Меня узнали. Хим взревел, обнажая свой меч, а Манул, выскочив из другой комнаты, тут же скомандовал.
— Все в стороны, не вмешиваться. Егэр победит!
— Это мы ещё посмотрим. Хрук — убей его, а я помогу.
Этот самый Хрук оказался воином не хуже самого Хима, к тому же, отменным бойцом. Он резко стал атаковать меня, да так напористо, что я пожалел, что вошёл сюда так самонадеянно. Я-то рассчитывал их застать врасплох и легко победить, а оказалось всё ровно наоборот.
Манул и его воины не стали мешать и разошлись в стороны, точнее, вошли в комнаты, оставив нас вдвоём в помещении перед открытыми дверями. Обменявшись ударами, мы застыли напротив друг друга. Я получил удар по голове, но шлем спас меня, хотя голова ещё и гудела, а мой противник получил укол, что рассёк ему кожу предплечья.
Зря я сюда полез, надеялся, что их здесь окажется меньше. Двоих убил, а двое остались, да и не думал, что не смогу справиться. Обманул сам себя. Но придётся выкручиваться, раз пошёл на осознанный риск, теперь буду всё расхлёбывать.
Мой противник, сделав какой-то особый финт, выбил у меня меч из руки и сразу же нанёс следующий удар, от которого я еле увернулся. Ну, раз так, то опять придётся использовать последний довод упырей. Я отпрыгнул, как можно дальше и, достав плевательную трубку, вскинул её к губам.
Стрела давно уже в ней лежала, поэтому получился практически выстрел в упор. Вот только и мне трудно оказалось увернуться: воин, получив стрелу прямо в лицо, не успел от неё отмахнуться, но понимая, что жить ему оставалось считанные мгновения, бросился в последнюю атаку и смог нанести мне удар, уже практически умирая. Меча у меня не было, щита тоже, а оставался один кинжал на поясе, за него я и схватился, защищаясь.
Страшный удар готовился обрушиться на меня, если бы в последний момент не вмешался Манул и подставил свой скопис под удар. Меч воина скользнул по нему, ударил по лезвию кинжала и, переломив его, бессильно выпал из руки воина, что тут же рухнул на землю.
— Манул, тыыыыы! — заорал Хим, но я достал последнюю стрелу из кожаного колчана и вложил её в трубку. Хим сразу всё понял. Он проиграл, и удача ушла из его рук.
— Ты пожалеешь! — прошипел он в мою сторону.
— Уже пожалел… нападай на меня!
— Чтобы ты меня убил? Я вижу, как действует яд на твоих стрелах. Я не успею, и у тебя, оказывается, здесь союзники.
— Пока нет, пока они в стороне, поэтому предлагаю тебе выйти на поверхность и там провести честный бой. Только меч и щит, и больше никакого оружия.
— Ты меня обманешь!
— Нет. Мне нужен честный бой перед моими будущими соплеменниками.
Хим некоторое время
