Пора было потребовать от него отчета и, если он его не представит, освободить Сиддела от его обязанностей.
Неожиданное появление Данте заставило ее вздрогнуть. Флер резко повернула голову, услышав звук его шагов.
Она отложила перо и повернулась к нему, одновременно закрыв секретер.
Она постаралась сделать это небрежно, чтобы не вызвать у него подозрений, однако это не получилось. Флер поняла это по взгляду Данте.
Он остановился возле нее, лицо его было озабоченным. Одной рукой он открыл секретер.
– Тебе вовсе не нужно прекращать работу из-за того, что я оказался здесь, моя дорогая.
При открытой крышке можно было видеть ее недавно полученную почту и листы бумаги. А также письмо, которое она только что писала. Данте не стал смотреть на все это, но Флер боялась, что он мог увидеть обращение к мистеру Сидделу, которое она вывела в верхней части чистого листа.
Он погладил ее по лицу – совсем как делал это тогда, когда они занимались любовью; вид у него был сосредоточенный и задумчивый, и Флер поняла, что за этим стоит не только чувственное желание.
– Что-то случилось, Данте?
– Я размышляю, действительно ли ты хочешь, чтобы мы были по-настоящему женаты, Флер.
– Полагаю, что после вчерашнего совершенно очевидно, что я этого хочу.
– Я говорю не только о сексе. Да и ты тоже тогда, в гардеробной, говорила не только об этом. В браке есть и другие стороны, не только общее ложе.
Ей стало не по себе. А тут еще этот раскрытый секретер! У нее сердце оборвалось, когда он жестом указал на бумаги.
– Ты занята чем-то, во что не хочешь посвятить меня.
Она небрежно перетасовала бумаги, как бы демонстрируя, что они не представляют никакой важности. Это позволило ей запрятать письмо мистеру Сидделу.
– Я занимаюсь письмами, как это обычно делают женщины. Тебе это было бы неинтересно.
– Твоя обычная корреспонденция мне в самом деле показалась бы скучной. Но определенная часть твоей жизни меня чрезвычайно интересует. Не только из практических соображений или потому, что я несу ответственность за тебя как муж. Это очень важно для меня. Я не познаю тебя до конца, если не буду в курсе твоих планов.
Он обвинял ее в стремлении утаить нечто важное от него. В том, что она отдает ему тело, но не душу. В течение последних двух дней она испытывала чувство вины, когда думала о большом проекте. Настоящее замужество превращало этот проект в большой обман.
Его рука скользнула по поверхности секретера. С удивительной точностью она извлекла письмо к мистеру Сидделу.
– Я говорил тебе, чтобы ты больше не общалась с ним, Флер.
Оцепенев, она закрыла глаза. Неповиновение Данте не казалось столь ужасным грехом до того, как они не были по-настоящему женаты и она зарезервировала за собой право на личную жизнь в их контракте. Все изменилось сейчас, и это письмо стало предательством.
Флер понимала и чувствовала это. Не случайно после получасовых мучений на листке появилось всего две строчки.
– Ты как-то сказала мне, что у тебя есть цель в жизни, Флер. Она помогает тебе чувствовать себя энергичной и молодой. Если тебя лишить ее, жизнь твоя потеряет смысл. Я хотел бы знать побольше об этом, как твой муж и любовник, поскольку это так важно для тебя. Если в это дело вовлечен Сиддел, я хочу знать, каким образом.
– Ты настаиваешь, что должен знать?
– Да. И надеюсь, что ты хотела бы поделиться этим со мной. Если ты разделила со мной свои страхи, я рассчитываю, что ты способна поверить мне и в этом.
Флер подняла на него глаза. Она обещала Сидделу ничего не говорить мужу, но с тех пор она взяла на себя гораздо более серьезные обязательства. Своим телом и сердцем. Она дала такие обещания, о которых не знал даже Данте, выбрав тот вид брака, который она хотела. Вот почему ей было так трудно писать это письмо. Она не желала обманывать мужа. Не хотела подвергать риску свой брак.
Она поднялась и подошла к сундуку в углу.
– Я была намерена рассказать тебе, когда все образуется. Т ы должен был выслушать это. Иначе как бы ты подписал документы?
– Ты боишься, что я не сдержу обещания?
– Думаю, что ты всегда их выполняешь. Однако если ты узнаешь это до того, как все будет устроено, я опасаюсь, что ты решишь, будто мои планы неразумны, и попытаешься им помешать. – Она открыла сундук. – Не только неразумны, а слегка безумны. Как у женщины, которая не вполне в здравом уме.
– Нет ничего безумного в проекте школы, Флер. Я советовал тебе отложить его, но вовсе не говорил, что школу не следует строить.
Флер извлекла из сундука свитки бумаг.
– Дело не только в школе, Данте.
Он последовал за ней в спальню. Она бросила свитки на кровать. Взяв самый большой, развернула его.
Это был план внушительного здания с четырьмя уровнями. Комнаты предназначались для различных целей. Внизу был указан адрес архитектора, проживающего на Пиккадилли. Должно быть, именно там за ней следил лакей.
– Школа, – сказал Данте. Более грандиозная, чем он ожидал.
– Это только предварительный план. Должны быть внесены изменения, и еще много надо над этим поработать.
– Ты сделала это недавно? Хотя я и сказал, чтобы ты отложила это.
– Я хотела посмотреть, как будет выглядеть здание. И оценить расходы.
– Значит, у тебя не было намерения откладывать. – Нельзя сказать, что он был по-настоящему сердит, однако он не скрывал своего недовольства.
– Нет, я не собиралась откладывать.
Она хотела идти дальше и организовать продажу земли, чтобы финансировать эту школу. Она была намерена представить ему документы для подписи, которые, по его мнению, он не должен подписывать ради ее же блага. Когда он находился в долговой тюрьме, Хэмптон предсказывал подобное развитие событий и возникновение конфликта между честью и ответственностью.
– Я не могла отложить, – сказала она. – Остальная часть проекта должна была осуществиться либо вскоре, либо никогда. Если бы об этом стало известно, школа сделалась бы всего лишь приложением. Школа была моим частным мотивом всего остального.
– Остального?
– Это все здесь. – Она развернула лист размером поменьше. Это оказалось картой графства Дарем.
Данте склонился над ней.
– Что означают эти маленькие квадраты с цифрами вдоль этих линий?
– Участки земель. Цифры означают, чье это владение. Вот видишь, под номером один – мое владение. Это владение Грегори, оно под номером два, и так далее.
Он заметил цифру один на некоторых крохотных участках, иногда значительно удаленных от ее крупного владения.
