он еще там, ругает Тайрона? Очень, очень хотелось бы, чтобы младший гаденыш отгреб по полной!
Но уже на месте пришлось признать, что новости две: хорошая и плохая. Лион был еще в саду. Рядом даже горделиво мотал головой Хо — это хорошо, но… с принцем был Крес и «папенька», и это было плохо. Все, включая Хо, довольно ржали.
Мой мятежный дух гнал вперед, но я… полезла обратно за изгородь. На всякий случай.
Ну, свалите уже куда-нибудь, пожалуйста! Оставьте мне Лиона! Очень надо спросить, вопрос жизни и смерти!
Веселый ржач раздавался еще долго, и все это время я более, чем осторожно высовывала голову из-за кустов, чтобы убедиться, что принц все там же.
Наконец смех затих.
«Вот он мой шанс!» — подумала я, и сделав решительные шаги по направлению к предмету моего сегодняшнего воздыхания, застопорилась.
Невдалеке от внезапно заткнувшейся компании неловко мялись Хена и сынок ее, Бьян. Привела таки!
Повариха, не будь дурой, воспользовалась предложенным ей шансом и сейчас крепко держала за руку коренастого парнишку лет пятнадцати с довольно хмурым лицом.
А потом Лион что-то сказал Кресу и каиру Арелю. Отделился от старой группы и уверенной походкой направился в сторону нерешающихся к нему подойти сознательных граждан. На середине пути принц застыл, коротко кивнул в ответ на поклоны и повелительным жестом подозвал Хену с отпрыском. Вот блин…
О чем шел разговор было неясно. Я изредка выглядывала из своего укромного местечка, в надежде поймать момент, когда можно будеть «поймать» Лиона и… проворонила свое счастье. Принц исчез.
В какое-то мгновение я выглянула из-за изгороди и увидела только довольную Хену и тяжко вздыхающего рыжеволосого Бьяна. По направлению к конюшне удалялся «папенька», держащий за поводья Хо, а в другую сторону спокойной поступью двигался Крес.
А как же я?
Незаданный вопрос плавно перешел в разряд подвисших. И нерешенных.
Принца Лиона с того дня я больше не видела.
Я регулярно заглядывала к Хо, целых два месяца исправно посещала Дворец Великих Кайев в надежде случайно наткнуться на наследника Империи Рао и… всё безрезультатно. Такое ощущение, что принц Лион мне просто приснился. И я потихоньку стала думать, что так оно, наверное, и было.
Еще бы сном оказалось все остальное…
Дни потянулись пресно и однобоко.
Сон. Еда. И занятия с «папенькой» и Тайроном, который вдруг перестал меня задирать и до противного скрежета зубов вёл себя вежливо и учтиво. И настолько это было непривычно, что я уж грешным делом подумала, а не подменили ли гаденыша? То ли занятия по этикету так подействовали, то ли еще что, но Тайрон был любезен даже с Фабрисом, с которым мы вместе ходили кормить Шушика. А пару раз, о чудо из чудес, просто так гулял с нами вечером по саду! Задавал Фабрису какие-то вопросы и поддерживал весьма сносную беседу. С ума сойти!
От всего. Скукота была невообразимой.
В какой-то момент я уже конкретным и прямым текстом «намекнула», что «неплохо бы выбраться в город». До одури хотелось посмотреть этот мир за пределами поместья и Дворца, в который я попадала исключительно порталом. «Открывал» его, как обычно, секретарь Армин. Но, увы…
В прогулках за пределы поместья мне «пока» отказали. «Скоро-скоро», «да-да-да!», короче, спасали только регулярные индивидуальные занятия с Акилой, да посещения дворцовой Библиотеки, где я могла всласть понаблюдать за местными гражданами попроще и надменными придворными побогаче.
И почти единственное, что полноценно отвлекало и не давало погрузиться в депрессивную рутину — это развитие моего странного дара.
Вначале я не понимала: ни чего хочет Акила, ни как сосредоточиться, ни как правильно задавать вопросы. А потом, как поняла… И втянулась так, что была готова эксперементировать сутки напропалую.
Оказывается, вызвать нужные воспоминания и увидеть их воочию (мне) очень даже возможно. Для этого требовалось не так много — чтобы сам подопытный вспоминал о событии, думал, либо прикасался к предмету, который в момент события там присутствовал. Годились любая зацепка, любой триггер, открывающий доступ к чужой памяти.
Тяжелее всего было направить собеседника в нужную мне сторону, чтобы он сам захотел думать о тех или иных событиях или вещах.
И тогда я вспомнила о парадоксе «Не думать о розовом слоне».
Наш язык обладает огромной властью над мыслями и эмоциями. И для любого сознания существуют запрещенные слова, которые провоцируют наши мысли течь в нужном направлении. Чтобы что-то отрицать, надо вначале подумать об этом.
Ох, сколько же всего интересного я узнала об Акиле… А потом и об Армине. Для увеличения количества подопытных случаев секретаря привлекали к нашим занятиям чаще, чем он мог отказаться.
А еще практически все время я носила на шее кулон, который мне настроил Акила и снимала его лишь на наших занятиях, либо по просьбе регента. Но я не перечила. С кулоном на шее жить стало значительно легче. Тем более, что после окончательной стабилизации моего дара, мне обещали полноценное участие в расследовании. Когда на вопрос «когда?», ответили «очень скоро», я решила не париться.
В вопросах магии Акила разбирается лучше, ему виднее. Хотя любопытство и снедало, но получение сведений об убийствах я решила отложить на потом. На десерт.
Зато все чаще и чаще развлекала себя посещением Библиотеки. Иногда ко мне присоединялся и Тайрон, и это превращалось в заседание «бабулек на лавке». Именно в хранилище информации к младшему принцу возвращалось обычное зубоскальство, и мы напропалую обсуждали попадающихся на наши острые языки окружающих. Так я потихоньку знакомилась с остальными жителями столицы Империи Рао — Ктирии.
Больше всего из тех, на кого наткнулась в Библиотеке, мне понравился Верховный Жрец Сартр. Его я видела несколько раз и смогла даже понаблюдать за этим любопытным образчиком высшей знати Империи Рао подольше.
Во-первых, Сартр обладал какой-то редкой магической специализацией. А во-вторых, он был стар.
Я настолько привыкла к виду тридцати-максимум сорокалетних людей, что встреча с реальным стариком просто выбила из колеи.
Насколько я поняла, магия, которой обладают одаренные, каким-то образом поддерживает организм в отличном состоянии намного дольше. А тут — прямо реальный Дед Мороз! Крепкий, высокий и… старый.
На вид мужчине было лет восемьдесят. Добродушное лицо, щедро испрещренное глубокими морщинами, нос — картошкой, слегка наивные голубые глаза, до того выцветшие, что цвет напоминал прозрачную воду. У Сартра была не очень длинная, но довольно пушистая белая борода, и я инстинктивно стала искать в его руке… волшебный посох или стадо оленей рядом и удивилась, что Жрец не одет в шубу.
