Я нашел себя на палубе – с другой стороны двери – все-таки успел протиснуться, от страха ужавшись в два раза. Наверняка и потому, что моя борсетка, содержащая носовые платки и туалетную бумагу, оказалась у меня пониже чресл.
Теперь тридцать робких шагов по жилому отсеку до двери. Она вдруг открылась, отчего обозначились гастрономические запахи и состоялась встреча с самураем по виду, но, скорее всего, поваром по основной профессии, выкатывающим тележку с блюдами.
В ходе встречи повар-самурай пытался проткнуть меня вилкой, словно это была катана, а он – Миямото Мусаси. Однако колющее оружие было отражено мной при помощи крышки от блюда, а сам самурай получил по кумполу элегантным, но массивным металлическим блюдом с той самой тележки. Ему хватило – не биомех он, по счастью. Повар-самурай пал оземь в обрамлении зеленого горошка и листиков салата. Я понимал, что это несколько бесчестно, но и сам Мусаси первую свою победу совершил, огрев противника, мастера воинских искусств, дубиной по кумполу. А я ведь тоже новичок в фехтовании.
Переодевшись в небесно-голубой комбинезон повара-самурая, я подтащил его самого к сканирующей поверхности следующей двери, чтобы послужил мне разок напоследок. Дверь считала рисунок кровеносных сосудов трофейной руки и, мягко шипя, разошлась ажурными лепестками.
А на выходе состоялась другая теплая встреча, кто-то, видимо, торопился навстречу повару.
– Почему, Сато, ты не ждал моего прихода на кухне, ведь я обеспечиваю доставку пищи хозяину? – строго выговаривал человек, чьи глаза-маслины делали его похожим на джинна, а приметная мускулатура на Рэмбо или Рокки. Глаза-маслины у него были точь-в-точь как у Рэмбо. Кстати, он тоже не биомех. И, скорее всего, не монстр. Значит, в покоях «Зефф Итернити» зараза была изничтожена, наверное, деймы здесь уже модифицированы до безопасной версии.
Сато так Сато. Я, смущенно опустив голову, попытался проскочить мимо. Но Рэмбо-официант совсем перестал признавать меня.
– Так ты не повар.
– Я не повар? А кто готовит спаржу сотней способов, кто умеет подбрасывать и ловить блины сковородкой? Кто бесстрашно готовит овощи, побеждая даже жуткий жгучий перец чили? А случаем не геморрой ли повредил твой слабый разум?
Несмотря на мое тарахтение, рука Рэмбо пошла к виску – там сенсорная клавиатура трансивера, который сейчас передаст сигнал тревоги. Я попробовал нокаутировать его крышкой от блюда. Этот номер во второй раз не прошел. Качок-официант был ошеломлен, но не выключился – наверное, благодаря отменной физподготовке и малому объему мозга. И, более того, ответил с применением грубой физической силы. Я оперативно поставил на пути его мощного кулака крышку от блюда – сейчас она не подвела, сыграв роль маленького круглого щита – и вдобавок направил ему в рот кремовый спрей, чтоб визга не было. Оппонент бодро проглотил крем и снова приготовился заорать. Пришлось толкнуть тележку ему в живот. Столкновение с массивным предметом согнуло джинна в тугую дугу и помешало крику. Не теряя времени, я, ухватив его за темя, удобно заросшее густым волосом, резко приложил головой к тележке. Постарался, как будто мстил густо-волосатым за всех безвинно лысеющих.
Несколько секунд казалось, что на этом все. Но тут выяснилось, что Рэмбо-официант остался на плаву. Я поймал на себе его взгляд разъяренного быка, а его лицо, напоминающее багровую луну во время затмения, стало подниматься вверх. И только, когда я несколько раз долбанул его сверху крышкой, как молотом, используя тележку в роли наковальни, – наконец, сработало. Рэмбо, он же Рокки, вырубился – привет от Ивана Драго.
Пару минут ушло, чтобы снять с лица официанта полимерный слепок и натянуть его – для оживляжа – на мимический каркас с сотней актуаторов; мои щеки на этот раз хорошо поместились в маску. Пригодились вещички из косметички Нади. Позаимствовать пришлось и шикарный белый пиджачок Рэмбо-официанта.
Грузовой лифт должен быть где-то здесь, недалеко от камбуза. Двадцать шагов по коридору, и я его нашел. Не заблокирован, по счастью. Я вставляю универсальный ключ в слот, дергаю рубильник и даю напряжение его мотору.
Тут и связь с Обличителем восстановилась. От оторванной головы пришло сообщение, что Надя сейчас спустится.
Действительно, пара минут напряженного ожидания с нарастающим сердцебиением, наконец раскрылась дверь и с платформы лифта соскочила девочка; лицо ее было, пожалуй, более огорченным, чем ранее. Увидев мою новую маску, она взвизгнула.
– Спокойнее, теперь джинном в белом пиджаке буду я. И держи хвост пистолетом, наследница состояния Бонакасси.
– Мне не нужны деньги Джейкоба, – гордо сказала Надя, и ей можно было поверить.
– Бери, не сомневайся, я бы взял, построил на них хороший зоопарк и позаботился о моем друге Ханумане из приюта «Истана Орангутан». Ты никого не предала, Наденька, даже идею, замечательную идею справедливости, когда все делается не за счет кого-то, не в личную кошелочку, а вместе с кем-то, для всех, для общего блага и для своей души. В конце концов быть кем-то хорошим – лучше, чем владеть чем-то хорошим. А теперь хорошей девочке пора покинуть этот как-бы-ковчег, приплывший не туда, а точнее туда, где его ждет закономерный конец.
Через пару минут мы добрались до шлюза со спасательной капсулой. Я сразу бамкнул по клавише предполетной подготовки.
– Надя, у тебя пару минут, чтоб занять посадочное место, опустить крепления, надеть кислородную маску и включить систему компенсации перегрузок. У этой штуки твердотопливный двигатель, так что все будет достаточно жестко.
– Кид, может, вместе улетим?
– Лететь в обнимку со стадвадцатикилограммовым кулем? Ты что, начиталась поздних набоковских романов? Мне в них, кроме стиля, ничего не нравится, идеи нет, фантазия однобокая – хуже только у Зильберникофа. Нет, это неэстетично, и, кроме того, на такие перегрузки двигатель капсулы не рассчитан, поэтому вместе со мной она улетит только в глубокую задницу. Торопись, обратный отсчет времени пошел. Побудь пять – десять минут совершенно рациональной, а потом опять принимайся за революцию, романтику и так далее. Я тебя прошу.
Она поразмышляла и наконец тряхнула своей жесткой челкой.
– Ладно, Кид. И спасибо тебе. Я буду тебя вспоминать. Я действительно хотела бы, чтоб моим отцом был не абстрактный мертвый герой из джунглей Юкатана, а такой живой шебутной толстячок как ты.
– И тебе спасибо, надеюсь, все произошедшее пойдет тебе лишь на пользу. Но дети должны лететь дальше родителей – в прямом и переносном смысле. И я, Надя, был бы рад оказаться твоим папашей. Не потому, что у тебя скоро будет много денег, а потому что ты за справедливость и на мой день рождения присылала бы мне письма со словами: «У меня все хорошо, учусь на отлично, папа, не унывай».
Я поскорее нажал рычаг пуска, потому что из-за последней фразы стало совсем грустно и чуть не захлюпал нос. Захлопнулись люк капсулы и дверь шлюза, прошел сигнал о полной герметизации, затем зажигание. Далее легкое сотрясение, и я понял, что аппарат ушел. Переданная телеметрия показала, что и нырок, и полет капсулы проходят в штатном режиме, и пару минут спустя тоже. Ну, удачного приводнения.
