толкая меня вперед. "Чего бы это ни стоило?" — выдавил он.
"Чтобы ты овладел мной, чтобы твоя сперма была глубоко внутри меня…" Я прервалась, когда он вырвался и закружил меня.
"Черт возьми, Стелла Мэй, что ты со мной делаешь?" Он дико застонал, прежде чем прильнуть своим ртом к моему. Я склоняюсь в его поцелуе, жадно вцепившись в его волосы и притягивая его ближе. Мы не перестаем жадно впиваться друг в друга поцелуями, даже когда он поднимает меня на руки и несет в свою комнату.
Он бросает меня на кровать и забирается на нее сверху. Мои ноги тут же обхватывают его талию, и он погружается в меня.
Если раньше он трахал меня, чтобы освободить своих демонов, то теперь он трахает меня, чтобы приручить их.
Именно в этот момент я решаю, что хочу его, демонов и все остальное.
"О Боже, Лохлан". Я задыхаюсь, откидывая голову назад.
Он откидывает ее назад, обнимая меня за шею. "Смотри на меня", — свирепо говорит он. "Ты будешь смотреть, как я трахаю в тебе своего ребенка, a réalta".
Его слова разжигают огонь, пылающий в моей душе. Мысль о том, что меня будут брать так жестоко, трахать до тех пор, пока я не перестану дышать, пока я не стану для него просто сосудом, который он будет использовать и брать… Я не понимаю этого, но тем не менее жажду этого.
"Я хочу, чтобы твоя киска пульсировала, когда я наполню тебя", — говорит он в перерывах между сильными толчками. "Растянутая и кончающая на моем члене, детка, вот как я хочу тебя".
Я просовываю одну из своих рук между бедер. Пальцы скользят по моей влажной коже и обводят клитор. Я впиваюсь зубами в губы, когда наслаждение накатывает до предела, а напряжение становится таким сильным, что почти невыносимым.
"Лох. ." Мой голос звучит придушенно, каждый мускул, включая горло, напрягается по мере того, как я все ближе и ближе подхожу к своему пику. Он не сдается, продолжая поглаживать мои внутренние стенки с каждым толчком бедер. "О, бля…"
"Вот и все, детка. Позволь мне трахнуть тебя до конца". Его горло звучит одинаково туго и напряженно, а толчки становятся прерывистыми и неровными. "Продолжай кончать для меня, Стелла Мэй. Твою мать…" — громко простонал он, кончая. "Продолжай отсасывать у меня вот так. Возьми все, до последней капли, красотка".
Его щеки покраснели, а брови плотно сошлись, когда он застыл внутри меня, задыхаясь и потея. Его руки трясутся, когда он держит себя в руках, словно не хочет навязываться мне.
"Иди сюда". Я обхватываю его за шею и притягиваю к себе. Он тяжело вздыхает, когда его голова опускается в лоно моей шеи, а затем все его тело накрывает мое. Я чувствую, как его грудь расширяется с каждым глубоким вдохом. Я легонько провожу рукой по его спине, пока мы не засыпаем, оба полностью истощенные физически и эмоционально.
В какой-то момент ночи я просыпаюсь и обнаруживаю, что нахожусь в полном одиночестве.
1. Play “hedonist” by zandros, VIZIER
Глава 28
Грязные маленькие секреты
Лохлан
Я жду, пока Стелла заснет. 1 Я слушаю, как ее сердцебиение и дыхание становятся ровными и спокойными под моим ухом. Я осторожно откидываюсь на спину с необъяснимой болью в груди. Она замирает, когда я осторожно затаскиваю ее обнаженное тело под одеяло и провожу тыльной стороной ладони по ее теплой щеке.
Накинув трусы, я тихонько пробираюсь к патио. Как только я открываю дверь, до меня доносится шум далеких волн. Есть что-то успокаивающее в их постоянном присутствии, днем и ночью. Я прислоняюсь к перилам, вдыхаю соленый воздух и удивляюсь, почему я чувствую себя таким пустым.
Я заснул в объятиях девушки моей мечты, и все же дыра, вырубленная в моем сердце, рыдает. Ее необработанные края — это ноющая боль, от которой я не могу избавиться.
Я достаю пачку сигарет, которую оставил здесь, и прикуриваю одну. Жжение, которое я вдыхаю, — просто мазь по сравнению с этим чувством. Я делаю ленивую затяжку и зацикливаюсь на клубящемся выдыхаемом дыме, наблюдая, как он соединяется со звездами, пытаясь понять, почему эта тонущая яма тянет меня вниз.
Я оглядываюсь через плечо на звук открывающейся двери. На Стелле одна из моих рубашек, и она босиком ступает на террасу. Подол едва прикрывает ее, а те несколько пуговиц, что застегнуты, неаккуратно притягивают мой взгляд к небольшой ложбинке между ее грудями.
"Что ты здесь делаешь?" В ее голосе слышны нотки дремоты, и мне хочется прижать ее к груди и держать так, пока она снова не заснет.
Она упирается бедром в перила рядом со мной. Слова вертятся у меня на языке, но мне с трудом удается их произнести. Она выглядит такой мягкой и довольной. Я не хочу это испортить. Я проглатываю свой вопрос, и ее брови задумчиво нахмуриваются.
Она проводит ладонью по моей руке и слегка сжимает ее, прежде чем отпустить. "Я буду рядом, если ты захочешь поделиться".
Мое горло сжимается от переполняющих эмоций, когда она молча садится позади меня на открытый диван. Ее присутствие обжигает мне спину, пока я докуриваю сигарету.
Я гашу окурок в пепельнице на столе и сажусь на диван напротив нее. Я наклоняюсь вперед, упираясь локтями в колени. Сидеть прямо слишком тяжело. Она устраивается на подушке, перекидывая ноги на другую сторону и поворачиваясь ко мне лицом.
Она готова слушать, но ничего не говорит. Это ее манера. Она позволяет мне решать, когда начинать, и я знаю, что если это займет всю чертову ночь, она будет сидеть здесь со мной, пока не взойдет солнце. Я знаю, что она любит меня, и от этого мне еще труднее говорить, потому что я не думаю, что люблю ее так же, как она меня.
Я чувствую себя как гребаный Сизиф, пытающийся вытащить этот булыжник из своего горла.
"Хорошо". Мой голос кажется хриплым и измученным, хотя я еще
