Подразумевалось, что Нолин не торопится на тот свет. Отрицать столь очевидный факт он не стал. Опустился на песок, скрестив ноги на манер йога. Посмотрел на десантный нож в руке Степаныча. Перевел взгляд на океан. Вот уж никогда не думал Нолин, что таков будет последний эпизод его жизни.
– Я слушаю, – сказал он.
– Первым слушать буду я, – отрезал Степаныч. – О задании и его выполнении можешь не распространяться, я в курсе. Хотелось бы узнать твои соображения по поводу нашей встречи. Зачем мы тебя сюда выцепили? Что будет с тобой дальше? Чем завершится дело об исчезновении Виткова?
– Вот теперь мне все ясно, – криво усмехнулся Нолин. – Я понадобился ГРУ в качестве прорицателя.
Охнув, он скрючился на горячем песке. Острие ножа едва прикоснулось к его коленной чашечке, но задело какое-то нервное окончание. Мастерский укол.
«Вот и прослезился, – подумал Нолин, вытирая глаза. – Хоть кто-то. Больше никто не заплачет. Некому».
– Ваши манеры могут сильно затянуть нашу беседу, полковник, – сказал он, оправившись от боли.
– Нет, – спокойно возразил Степаныч. – Потому что ты умный мальчик и не станешь повторять ошибку. Мы собрались здесь не шутки шутить, верно? Вот и настраивайся на серьезный лад. Излагай. Поводов для веселья у тебя нет, поверь. Ни одного.
Это он точно подметил.
4
– Полагаю, похищение Виткова организовали вы, – начал Нолин, потирая колено. – С какой целью? Могу только предположить. Главное разведывательное управление по какой-то причине не заинтересовано в продаже российского оружия Сенегалу. Моя организация – за, а вы – против. Отсюда вывод. Витков, окрыленный успехом у переводчицы Жанны, примчался на этот пустынный берег и случайно утонул. – Нолин посмотрел в сторону машин, на которые грузили доски для серфинга. – Скорее всего, катаясь на волнах. Теперь мой черед.
– Твой черед, – повторил Степаныч, почесывая ножом подбородок. – И что ты думаешь по этому поводу?
– Я думаю, что парни из ЦРУ будут благодарны ГРУ за содействие, – ответил Нолин. – Сами они меня не достали. Вы оказались удачливее.
– Мы опытнее, Юрий.
– Для меня это ничего не меняет.
– Поживем – увидим, – философски произнес Степаныч. В расслабленной позе, с кирпичным загаром и глубокими морщинами на лице, он напоминал присевшего отдохнуть работягу со стройки. Да только в руке у него был не мастерок, а десантный нож, отражающий солнце.
– Поживем? – недоверчиво спросил Нолин.
– Пока не умрем, парень.
– А! Еще скажите, что все в руках божьих.
– Не все, – качнул головой Степаныч. – Лично я чаще исполняю волю кое-кого другого.
– И какова будет его воля насчет моей персоны?
– Я тебя выслушал, теперь ты послушай меня. Провидец из тебя не ахти какой, но основное ты уловил. А именно: ГРУ было против намеченной сделки.
– Было? – поднял взгляд Нолин.
– Схватываешь на лету, – одобрительно хмыкнул Степаныч. – Итак. – Он направил нож острием вверх. – Мы вояки и недолюбливаем коммерсантов. Особенно тех, которые норовят озолотиться за счет государства. Я имею в виду военно-промышленный комплекс. Для тебя не будет новостью, если я сообщу, что Генштаб и ВПК взаимосвязаны?
– Нет, – сказал Нолин.
– В общем, было принято решение давить всех проходимцев-посредников, которые лезут в чужую кормушку. «Щит и меч» лишь одна из фирм-однодневок, привлекшая наше внимание. С остальными разбираются другие. – Степаныч многозначительно воткнул нож в песок. – Мне и моей команде поручили убрать со сцены Виткова. Не вчистую. Действительно убрать, а не убить, что мы с удовольствием и проделали.
– Витков жив?
Нолин непроизвольно подался вперед и чуть не наткнулся на клинок, волшебным образом направившийся ему под сердце.
– Спокойней, – предупредил Степаныч. – Жив твой Витков. Сейчас увидитесь. Целуйтесь с ним на радостях и проваливайте.
– Куда?
– На все четыре стороны.
– Ничего не понимаю, – пожаловался Нолин, обхватив себя за голову.
– Дело поправимое, – снисходительно произнес Степаныч. – Вникай. Директор СВР раз в неделю лично общается с президентом, так?
– Так.
– Наш шеф имеет аналогичный доступ к высокопоставленному телу. Я имею в виду президента.
– Угу, – коротко кивнул Нолин.
– Вот они оба и наехали на гаранта со своими проблемами. Ваш одно толкует, наш – другое. Президент обе стороны выслушал и принял решение: Виткова возвратить, оружейной сделке не препятствовать. – Степаныч сплюнул. – Чего лично я совершенно не одобряю. Но наше дело маленькое. Короче, как говорится, получите и распишитесь.
С этими словами он подбросил нож к небу. Кувыркаясь и сверкая на солнце, полоска стали достигла высшей точки, чтобы молниеносно устремиться вниз. Степаныч поймал нож за рукоятку, не позволив ему коснуться песка.
– Сигнал? – догадался Нолин.
– Сигнал. Сейчас приведут твоего Александра Борисовича. Пускай бабло для своей учредительши зарабатывает.
– И для России.
– Патриоты-живоглоты… – Степаныч выругался. – Глаза бы мои всего этого не видели…
– Когда-нибудь не увидят, – пробормотал Нолин.
– Еще что-нибудь вякнешь в этом духе и домой на одной ножке поскачешь, понял?
Степаныч сделал страшные глаза, но Нолин не испугался. Гибель при исполнении служебных обязанностей откладывалась на неопределенный срок. Все выяснилось и уладилось. Задание можно было считать выполненным.
Так рассуждал Нолин. До тех пор, пока порыв ветра не донес до его ушей отдаленный шум автомобильного двигателя.
– Американцы, – сказал он.
– Засранцы, – срифмовал Степаныч, прислушиваясь. – И что? Меня не колышет.
– Зато меня колышет, – сказал Нолин. – И Виткова. Еще как.
– Вот и колыхайтесь на пару.
Это прозвучало веско, как смертный приговор.
5
Нолин молча смотрел, как Жанна ведет по пляжу сутулого, лохматого, небритого человека, с трудом переставляющего ноги. Проведя несколько часов в душном багажнике автомобиля, он плохо соображал и постоянно спотыкался. Опасаясь, что он упадет по пути, девушка несла ноутбук и папку Виткова. В качестве сопровождающей она соизволила надеть пестрый сарафан и, надо отдать ей должное, опять выглядела настоящей красавицей.
Но Нолин смотрел не на нее.
– Витков не дойдет, – тихо произнес он.
– Куда? – скучно осведомился Степаныч.
– В посольство.
