смогу уменьшить.
Родовая сокровищница встретила меня сумраком и тишиной. Быстро отыскав артефакт среди условно бесполезных, я задумался. Это же какой уровень владения магии крови он покажет? На всякий случай снизив видимый ранг в половину, до седьмого с половиной-восьмого, я нацепил неприметное колечко. Оценив внутренним взором свой ранг, пришлось признать, что даже в таком виде я был монстром с двенадцатым уровнем. То есть колечко махом прибавило четыре уровня, что по местным меркам все равно что из пехотинца в министра обороны превратиться.
Снизив видимый ранг ещё на четыре уровня, я, наконец, покинул родовую сокровищницу.
Отследив местонахождение сестры по кровной связи, я отправился за пределы форта. Кажется, я успел на церемонию прощания. Встреченные кровники смотрели на меня как на ожившего мертвеца. Какой бы разрыв во времени не существовал между мирами, но новость, что я ушёл в одиночку воевать с вторженцами облетела Хмарёво за считанные часы. Сейчас на моих людей страшно было смотреть, а высокоранговых лекарей, кроме Светы, у нас не было. Раньше как-то обходились её помощью, а сейчас лечить нужно было массово. Потому что вздумай сейчас на нас напасть кто-то, то бойцы даже организованно отступить не смогут.
«Всем кровникам и воям, желающим стать таковыми, покинуть места несения службы и прибыть к месту прощания с погибшими», — отдал я по кровной связи наиболее логичный приказ в сложившейся ситуации. Во-первых, нужно было обновить кровную привязку ко мне лично, а во-вторых, с обновлённой привязкой я смогу хотя бы часть бойцов подлечить.
«Смогу ведь?» — уточнил свои возможности у ковчега.
«Сможешь».
* * *
Елизавета Александровна украдкой смотрела на сердитую дочь и молодую княжну Орланову, которая сейчас проявляла чудеса благоразумия:
— Надь, ну не злись ты, — увещевала подругу Наташа, поглаживая по руке, — если Андрей сказал «надо», значит и правда надо.
Все трое ехали в автомобиле с хромовой фигуркой кобры на капоте. Машина под конвоем усиленного отряда службы безопасности рода уезжала подальше от имения Мангустова, где нынче было совсем небезопасно.
— Главный вопрос: « Кому это надо?» — хмуро отвечала дочь, поглядывая на Наташу. — Мне не надо, тебе тоже. Если бы не ты, он был бы мёртв уже сегодня утром. А теперь его и оживить некому будет. Нас технично убрали с шахматной доски, освободив и упростив доступ к Андрею. Если я узнаю, что наш род сговорился с Кречетами… — Надя перевела колючий взгляд на мать, — … я этого не прощу.
Елизавета Александровна смотрела на дочь и видела себя в молодости, такая же горячая, непримиримая в суждениях, ершистая. Эта пока сама приказ богини не услышит, не отступится.
— Боги упаси, остынь. Скоро все поймёшь сама.
— Куда мы едем?
— К деду.
От такого ответа на лице дочери злость и досада сменились искренним недоумением.
— С чего это вдруг? Вы же с ним со дня свадьбы не виделись. И меня все эти годы не пускали туда даже на каникулы…
— Если ты мне не веришь, то, надеюсь, поверишь кое-кому другому.
Елизавета Александровна отвернулась к окну, погружаясь в воспоминания. Когда-то она также, как и дочь, уезжала от любимого и ненавидела весь мир и своего отца, в частности. Вот только Лиза уезжала от любимого к нелюбимому, что делало ее участь еще более горькой. Тогда в составе свадебного кортежа, она всерьёз рассматривала вариант сбежать, как это сделала Маша Виноградова. От опрометчивого поступка её остановила клятва отца:
— Если ты сейчас попробуешь провернуть нечто подобное, то клянусь, я найду твоего Комарина и заставлю самоубиться. Я не дам своей дочери сделать подобную глупость!
Отец мог выполнить обещание. Лиза прекрасно это осознавала. Слишком уж ядовитым он был и не признавал любое мнение, отличное от своего. Именно поэтому Елизавета послушалась и стала графиней Кобровой. И именно поэтому, когда Надя родилась отмеченная благословением Тайпаны, Елизавета Александровна сразу поставила мужу условие, что партию для дочери подберёт сама. Они даже внесли дополнение в брачный договор. И вот теперь Лиза сражается за счастье дочери и переступает через себя ради её будущего.
Километры бетонной дороги мелькали под колёсами автомобиля. Всё чаще стал появляться белый снег по обочинам. Кортеж взбирался на перевал по серпантину, оставляя за собой бушующее море.
* * *
Перед фортом возвышалось два погребальных костра. На первом лежали воины Рассвета из легиона Альба. И хоть этот костёр был значительно выше костра наших погибших, но всё же наши потери отзывались глухой болью в душе. Два десятка оборванных жизней кровников и воев. Семьям всех погибших будет выплачиваться пенсия из казны рода, одарённым детям оплатят обучение в магических академиях. Но это не вернёт членов семьи к жизни.
Вокруг собрались все бойцы гвардии рода, кто в состоянии был держаться на ногах. Не было только эргов, они патрулировали границы, освободив от этой обязанности кровников и воев.
Сестра стояла рядом с Ксандром, готовясь сказать прощальную речь. За её спиной пришли отдать дань уважения погибшим гости свадьбы и Данила Андреевич Орлов. Кирана постаралась скрыть следы побоища, припорошив землю вокруг снежно-белым саваном. Я чувствовал её волнение и печаль. В горле её стоял ком, и она не могла произнести ни слова.
Я неслышно стал рядом с сестрой и взял её за руку, желая поддержать.
«Проведёшь церемонию?» — попросила она по кровной связи.
Я лишь кивнул, крепче сжал её ладошку и заговорил:
— Сегодня мы прощаемся с теми, кто многократно увенчал себя славой. Они сражались так, как никто до них, умирая, оживая и вновь вставая в строй за свои семьи, землю и боевых товарищей. За меня и мою семью. Они выполнили свою часть клятвы, а я — свою. — Я передал по кровной связи образ уничтоженных глав Орденов и сорока тысяч спящих бойцов легионов. — Наши враги больше не явятся на нашу землю. Некому. На этом мы стояли и стоять будем, да не покинет нас Комар своим благословением.
— Комар! Комар! Комар! — проскандировали воины, и эхо их выкриков уносил стылый ветер.
Вокруг царила звенящая тишина.
«Поджигай», — попросил я сестру, а дальше наблюдал, как с её ладоней сорвались огненные бутоны, лепестки которых при раскрытии жадно лизали пропитанную специальным раствором древесину.
Пока кровники молчанием провожали боевых товарищей на перерождение, я решил смухлевать. Отследив по кровной связи дававших клятву непосредственно мне, я создал из магии Рассвета цветок на подобии тех, что сотворила сестра из пламени. Цвет они
