за новый метод?
Маша засмеялась.
— Ламанова просто не умеет кроить, делать выкройки на бумаге, вырезать нужные куски, собирать их с тем, чтобы потом провести примерку. Делать она этого не умеет, а потому заказчицам, включая Аликс, приходится терпеть, поскольку Ламанова действительно гений, а бренд её стоит очень дорого.
Киваю.
— Понятно. На что только не пойдешь ради красоты. Даже на жертвы.
Вновь смешок.
— И вправду хочешь, чтобы я так мучилась под иголками у госпожи Ламановой? Нет, уж, «Модный Дом Натали» меня вполне устраивает. Там творят лучшие кутюрье Европы.
— Нет, радость моя, конечно не хочу. Красота может и требует жертв, но я не хочу приносить в жертву тебя.
Жена рассмеялась и щёлкнула меня пальцем по носу.
— Ой, все мужчины так говорят, но все хотят, чтобы их жены и подруги были красивыми!
Парирую.
— А женщины не хотят, чтобы их мужья и кавалеры выглядели прилично?
Ироничное:
— Мужчина должен быть чуть красивее чёрта!
Смех. Поцелуй.
Мы помолчали. Скоро уже рассвет. И я продолжил с того места, на котором прервался.
— Ещё одним фактором бурных изменений истории стало сохранение монархий в Европе. Это совершенно меняет весь расклад отношений и развития. Да, войны между монархиями в истории случались регулярно и регулярно будут происходить, в этом нет ничего нового. Но монархи, в большинстве своём, мыслят иначе, чем вожди мелких лавочников или партийных чинуш, вдруг объявивших себя гласом народным. В нашей с тобой истории Европа стала более стабильной и более нацеленной в будущее.
Маша возразила:
— Но идеи национал-социализма возникли не благодаря только Гитлеру и его шайке. Их корни заложены ещё во Втором Рейхе, и я, после того, как ты меня просветил по поводу твоего минувшего будущего, ясно вижу все предпосылки появления национал-социализма в Германии и в нашей версии истории.
Парирую:
— Это так. Все эти идеи насчет жизненного пространства на Востоке, превосходства немцев и прочих арийцев, идеи насчет объявления унтерменшами всех остальных, появились не в тридцатые годы, и даже не в двадцатые. Это наследие времён Второго Рейха. Но есть несколько отличий. Первое отличие — в нашей нынешней истории Германия войну не проиграла и не была унижена. И я всё сделал чтобы случилось именно так. Второе, как следствие первого, в Рейхе сохранилась монархия, а движение реваншизма трансформировалось в желание Берлина добиться поставленных перед Великой войной задач — расширение колониальной системы в пользу Германии, продолжение противостояния с Британией, как главным препятствием на пути расширения немецких интересов, борьба с американской плутократией. И третье отличие, возможно основное, в отличие от моей истории, русские в глазах немцев теперь не воспринимаются, как унтерменши. Русские — доблестные воины, а Россия — достойный противник, которого лучше иметь в союзниках, поскольку победить его на поле боя очень затруднительно и себе дороже.
В голосе Императрицы слышится сомнение:
— А ты уверен, что Германия не нападёт на Россию?
— Уверен, что нападёт, как только у них такая возможность появится, а мы, в свою очередь, им такую возможность дадим. Вот сейчас, например, все основные силы России сконцентрированы на Дальнем Востоке. В европейской части наши войска либо держат границу, либо удерживают периферии Империи, большей частью наши дивизии мало изменились со времён Великой войны, военная реформа и перевооружение их коснулись мало, а штат их развернут по нормам мирного времени. Так что, да, если Германия умудрится нанести удар и сумеет в приграничном сражении опрокинуть нашу армию, мы можем получить крайне неприятную ситуацию. Но, во-первых, в Берлине прекрасно понимают, что даже при таком раскладе война с Россией не закончится, а будет только начинаться, во-вторых, до времён танковых клиньев Гудериана мы ещё не развились, а Великая война показала, что всякого рода планы Шлиффена-Мольтке, при техническом развитии времён Первой Мировой, прекрасно смотрятся лишь на бумаге. В-третьих, у Рейха сейчас просто нет сил для такой масштабной и тяжёлой войны, а мы, разумеется, следим за возможным развёртыванием немецких дивизий на штаты военного времени. Ничего этого пока нет. Потому я и позволил себе двинуть на Дальний Восток свои лучшие и самые оснащенные войска. Так что — нет, Рейх сейчас на нас не нападёт. А возвращаясь к тому, что я говорил, сохранение монархий, а значит и стабильности, во всех европейских странах, отсутствие на карте всего, что связано с Гитлером, Муссолини, Сталиным, Лениным, Троцким, возможность держать на коротком поводке мелкие, но очень агрессивные страны типа тех же Румынии, Венгрии, Польши и прочие Хорватии, всё это практически гарантирует нас и историю от того безумия, которое творилось в Европе в мои времена в тридцатые и сороковые годы. Да, война будет, практически неизбежна новая война, но это будет другая война. И тут меня как раз бурное развитие технологий и беспокоит.
— Почему?
— Потому, радость моя, что есть у меня чуйка, что это будет не просто второй акт Великой войны. Это будет страшный симбиоз Второй и Третьей мировых войн грядущего в одном флаконе. И хорошо, если без технологий «Звёздных войн» и без Разрушителя из «Звёздных королей». Шутка.
Почти.
* * *
ИМПЕРСКОЕ ЕДИНСТВО РОССИИ И РОМЕИ. РОМЕЙСКАЯ ИМПЕРИЯ. МРАМОРНЫЙ ОСТРОВ. 25 ноября 1921 года.
— Приветствую вас, господа. Итак, сегодня внеочередное заседание нашего Клуба, нашего, не побоюсь этого слова, Союза Четырёх, да простит меня сэр Артур Конан Дойл, которому и не снились игры и заговоры нашего масштаба. Впрочем, я отвлёкся. Месяц назад мы собирались здесь же. Тогда, напомню, речь шла о том, что правительству в Лондоне срочно нужна война для мобилизации избирателей в период досрочных выборов. Что ж, войны между Россией и Великобританией пока не случилось, и судя по объявленным досрочным выборам, формально войны между нашими странами и не случится, поскольку объявить войну действующее правительство на Даунинг-стрит, 10, не сможет по закону, а Россия Британии объявлять официальную войну пока не собирается. Меж тем, события в Азиатско-Тихоокеанском регионе идут своим чередом. Вторая Русско-японская война, по факту, так и не переросла в Третью Тихоокеанскую. Насколько я понимаю, некоторые операции русских сил вызывают интерес у членов Клуба и возникла необходимость это всё обсудить. Я правильно понимаю ситуацию? Вам слово, коллеги.
Я завершил вступительное слово и раскурил трубку, показывая всем, что я пока воздержусь от лишних слов, давая им возможность обозначить свои позиции.
Принц Паллавичини, главный «виновник» прошлого экстренного заседания Клуба, взял слово
