Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 67
— Что вы имеете в виду? — поднял брови Морев.
«Как женщина нетяжелого поведения: наша близость не дает вам оснований переходить на ты. Не знает и даже не догадывается», — усмехнулся про себя Морев.
— Прекрасно знаете, что я имею в виду. У меня к вам свой счет, — сказал Ратов.
«Это хорошо, что он не скрывает агрессивности. Но ответить нечем. Извиняться бессмысленно», — судорожно размышлял Морев.
Он сделал вид, что не услышал реплики Ратова.
— Считаю, что ваши действия можно квалифицировать как мошенничество в особо крупных размерах, и передаю все материалы в прокуратуру. С руководством согласовано. Говорю это, чтобы перестали бегать по кабинетам. Думаю, скоро получите повестку. Не советую далеко уезжать от дома.
«Прав был „полкан“. Ну куда я спешил? Лучше бы погулял, подышал свежим воздухом». — Морев чуть слышно вздохнул.
— Вы слушаете? — переспросил Ратов. — Скажите спасибо, что не подаю заявление о покушении на убийство и захват заложников.
— Мы выкупим акции, — неожиданно произнес Морев. — А ваши личные претензии обращайте к Воронову. Я его предупреждал, что нельзя нарушать закон. Старая школа, знаете ли. Считают, им все позволено. Я за его действия не отвечаю.
— К сожалению, не могу выполнить вашу просьбу. Воронов убит.
— Как! Я не знал… — судя по безумным глазам Морева, он не обманывал.
Впервые в жизни.
* * *
Рано утром Морев выехал в аэропорт, откуда вылетел прямым рейсом в Париж. За ночь он разузнал подробности убийства Воронова, и ему стало окончательно ясно, что он будет следующим.
«Ничего удивительного, — думал Морев. — Компания, несмотря на долги, стоит столько, что удивительно, как обошлось без трупов. А может, и сейчас обойдется?»
Надежд на благополучный исход было мало. В результате рискованной операции он оказался между двух огней: с одной стороны государство, которое вот-вот обвинит его в мошенничестве, с другой — партнеры по сделке, которым он продал компанию.
Разговоры о том, что «Ферросплавы» ушли к американцам, были легендой прикрытия. Морев догадывался, кто стал реальным собственником его компании, и даже хорошо представлял высокий кабинет, через который прошли фантастические по объемам сделки.
Мирно проводить остаток дней в Чили и какой-либо другой далекой стране Морев считал неблагоразумным и опасным. Конечно, так его сложнее найти, но в этом большой минус — никаких трудов не составит убрать его без всяких следов. А еще могут «наехать» и силой заставить отдать долю, полученную от продажи компании. Нет, безопаснее скрыться, особенно не прячась, на берегах Сены.
В период расцвета он прикупил там особнячок на улице между эспланадой Инвалидов и Марсовым полем. Два этажа, демократичная обстановка — внизу в гостиной огромный стол, который служит и для приема гостей, и для всевозможных умственных занятий. Стены увешаны книжными полками и картинами. Наверху несколько спален. В закрытом дворике свой собственный сад.
Морев ничего не стал менять в обстановке, оставшейся от бывших хозяев. Его парижские гости, ожидавшие увидеть безвкусные и чрезмерно дорогие чертоги нового русского, удивленно восклицали: «Как мило у вас! Вы обладаете вкусом!» Некоторые даже вспоминали, как бывали в этом особняке раньше, и с гордостью показывали вещи, которые оставались на своих местах. Это было лучшей рекламой и рекомендацией: «Месье любит Париж и понимает толк во французской культуре».
Домик стоил целое состояние и ранее принадлежал университетскому профессору. Его отец, министр в послевоенном правительстве Франции, сумел вовремя приобрести особняк за смешные деньги на том основании, что им владел коллаборационист, подсоблявший немцам во время оккупации. Дом конфисковали и с огромной скидкой продали герою Сопротивления.
Морев был уверен, что все рассчитал правильно. Конечно, его приезд не останется незамеченным, и с момента появления в Париже за ним будут присматривать французские спецслужбы.
Очень хорошо! Вряд ли кто осмелится сунуться.
Конечно, эта «забота» потребует определенных усилий с его стороны. Он знал, что один из сбежавших ранее металлургических олигархов купил себе свободу и безопасность тем, что накатал для французских спецслужб целый талмуд. Подробно изложил все, что знает о ситуации в Кремле и Белом доме, а также о «друзьях-товарищах» по бизнесу, не забыв упомянуть о финансовых грешках и тайных замыслах. Таких ценных людей французы не выдадут никогда.
«А может, и без этого обойдется, — успокаивал себя Морев. — Еще неизвестно, как в Москве сложится. Что бы ни говорили, а скоро будут делить не только деньги, но и власть. Лучше далеко не уезжать, чтобы вовремя оказаться под рукой. Только под чьей рукой — вот в чем вопрос», — вздохнул Морев и пристегнул ремень.
Самолет начал снижение, и вскоре за иллюминатором появились очертания аэропорта Бурже-Руасси имени генерала де Голля. Он тоже не любил уезжать далеко от столицы и всегда возвращался. Однако в отличие от Морева генерал был человеком чести, предательство и воровство ненавидел и всячески эти пороки искоренял.
Не стесняясь в средствах.
Глава 33 Ангелы и демоны
— Да, капитан, — сказал сквайр, — вы были правы, а я был не прав. Признаю себя ослом и жду ваших распоряжений.
— Дождались! Я же говорил про поездку в Пикалево. — Премьер был вне себя от ярости. — Выезжаем сегодня.
— Там волнения. Люди вышли на федеральную трассу, блокировали все подъезды. Мы не доберемся, — сообщил Сазонов.
— Думайте, как добраться. Всех созвать туда — губернатора, Лабинского, всех, кто несет ответственность.
— Ситуация действительно серьезная, — поддержал коллег министр внутренних дел. — На трассе пробка более четырехсот километров. Мы подтянули ОМОН, на всякий случай.
— Это сделали те, кто не хотел, чтобы я приехал. В сговоре, а может быть, и за деньги. Ищите подстрекателей, — велел премьер.
Заседание антикризисного штаба правительства проходило в чрезвычайном режиме. Усталые лица, покрасневшие глаза, тревожные взгляды.
— Вы не понимаете, — не успокаивался премьер. — Таких городов, как Пикалево, в России сотни, а может, и тысячи. Если пойдет волна протестов, никакого ОМОНа не хватит. Почему не оказалось людей, которые способны принимать решения? Ехать немедленно!
— В Госдуму внесен законопроект о национализации предприятий в Пикалеве, — подсказал Шереметьев. — По данным социологических служб, семьдесят пять процентов населения страны одобряют действия пикалевцев.
Каждый из участников тяжело задумался. Можно сколько угодно говорить, что доведенные до отчаяния люди способны на все, но когда это вдруг случается — всегда неожиданно, как гром среди ясного неба, — невольно задумаешься и вспомнишь историю. От массовых акций протеста до бунта и переворота — один шаг.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 67
