«Джек, он заметил!»
В зверинце повисла неестественная тишина. Все обезьяны в правом ряду, как одна, замерли, за исключением трех самых маленьких. Те продолжали возиться в своем домике. Большой П. очень боялся отвлечься от наблюдения за револьвером Бентли, но позволил себе на секундочку окинуть зал внутренним зрением.
«Сьюзи, оно передается поэтапно, по мере удаления от нас!»
«Вы хотите сказать — от Пандоры? »
«НАКАЗАТЬ! ПРОГНАТЬ ПЛОХОГО! УХОДИ!»
«Джек! Это не Пандора, Джек!»
— А у вас, если не ошибаюсь, — с тем же сарказмом, ответил Пендельсон, — в доме живут две собаки, к которым вы сильно привязаны? Вы покупаете им обувь, чтобы не промочили лапки, не так ли? Какая трогательная любовь к животным, мистер Бентли! Какая трогательная и какая избирательная любовь!
«ПАНДОРА ЛЮБИТ ФИШЕРА. ФИШЕРА БОЛЬШЕ НЕТ. КАСАБЛАНКИ НЕТ?»
«Сьюзи, Бога ради, успокойте ее! Этот стервец только и ждет, чтобы она выскочила из-за моей спины!»
«Джек, она не слушает меня! Она говорит с другими!»
«СЬЮЗИ ХОРОШАЯ. СЬЮЗИ! СЬЮЗИ! КАСАБЛАНКИ НЕТ??»
«Джек, что мне ей ответить? Как она могла узнать?»
«СЬЮЗИ! СЬЮЗИ!! КАСАБЛАНКИ НЕТ?» «СЬЮЗИ? ДЖЕК? ДЖЕК ХОРОШИЙ! ДЖЕК? ГДЕ ЮДЖИН?»
«Кто это? Кто со мной говорит?»
Перед глазами Квинси всё троилось. Раньше ей приходилось сдерживаться, чтобы не заснуть. Теперь действие снотворного отступило на задний план, зато девушка стала хуже видеть. Она смутно различала Бентли в ореоле такого же зеленого свечения, какое окружало и ее с Джеком. Но за спиной разгоралось нестерпимо яркое сиреневое марево. Воздух стал густым и непрозрачным, словно столбы сиреневой пыли вращались под лампами, мешая сосредоточиться.
«СЕНЕКА, СЕНЕКА, СЕНЕКА ХОРОШИЙ. СЕНЕКА ХОЧЕТ КУШАТЬ. КАСАБЛАНКИ БОЛЬШЕ НЕТ?»
«Джек, что мне ему ответить?!»
«Правду. Касабланка — брат Сенеки».
«Господи…»
— При чем тут мои собаки? К чему это вы клоните? — ощерился агент.
С Бентли тоже происходили непонятные перемены. Точно он по ошибке выстрелил каким-то химикатом в собственную ногу.
— Так, всплыли кое-какие аналогии! — Сьюзан дергала профессора за рукав, но тот уже не мог остановиться. — Мои родители, мистер Бентли, погибли в Варшавском гетто. Ненавижу вспоминать об этом, но вы меня вынуждаете. Был такой штандартенфюрер Краске, любезнейший человек. Изысканные манеры, три иностранных языка, форма в идеальном состоянии. Никто не встречал его в дурном расположении духа, без улыбки. Никто не слышал, чтобы он повышал голос на обитателей гетто. Во время погромов он приезжал в сопровождении очаровательного французского бульдога. Когда ночь выдавалась морозная, собачка сидела у него на руках, закутанная в меховой комбинезончик…
— Джек, прекратите! — Сьюзан трясло крупной дрожью.
— Чего вы добиваетесь, док? Мечтаете вывести меня из себя? — Вместо того, чтобы рассвирепеть, Бентли выглядел каким-то рассеянным. Несколько раз он принимался массировать веки, тряс головой, точно отгонял насекомое.
«ПРОГНАТЬ ПЛОХОГО, НАКАЗАТЬ!»
«Джек, он тоже их слышит!».
«ПЛОХОЙ! КАСАБЛАНКЕ ПЛОХО! ФИШЕРА НЕТ!»
«Он еще не научился выставлять защиту».
Сьюзан вспомнила кошмарный водопад эмоций, который Пандора обрушила на них, когда очнулась от обморока. Теперь подобное наваждение, усиленное десятикратно, приходилось переживать агенту. Сама Квинси ощущала вокруг себя множество пылающих спиралей, наложенных друг на друга. Она чувствовала, что достаточно пожелать — и она снова окунется в разум животных. Но теперь девушка могла отгораживаться от них, хотя это требовало всё больших усилий. Сквозь зеленый экран к ней прорывались лишь самые четкие, оформленные мысли. Зловещая фигура синего человечка в рваной одежде…
«ПЛОХОЙ! ХЛОЕ ПЛОХО! КОРЧНОМУ ПЛОХО!»
«Джек, вы можете им сказать, что это неправда? Меня они не слушают!»
«Пандора, девочка, где ты? Пандора, никто их не убивал!»
— Постойте-ка! — Пендельсон уже остыл. Его внезапно посетила новая мысль. — Вы полагаете, что переносчиком выступает обезьяна, а где гарантия, что мы сами теперь не разносим эту… эти качества?
— И где гарантия, что вы не прикончите и нас заодно? — добавила Квинси.
В эту секунду Пандора предприняла вылазку. Она отшвырнула руку Сьюзан, одним прыжком взобралась на крышу клетки, пробежала вдоль всего ряда и спустилась с другой стороны. Бентли рванулся с места, но опоздал. В закрытом помещении выстрел грянул с такой силой, что у Пендельсона заложило уши. Обезьяну нигде не было видно. Квинси, припадая на левую ногу, ринулась вслед за агентом. Почти одновременно они достигли задней стены вивария, Пендельсон тяжело трусил следом.
— Где эта чертовка?
«Пандора, девочка, иди ко мне!»
— Оставьте ее в покое!
Большому П. показалось, что позади него раздался какой-то скрежет. Он резко обернулся. Никого, только несколько пар злобных глаз таращатся сквозь прутья.
— Мисс Квинси, закройте же входную дверь! — Бентли, встав на четвереньки, обследовал узкую щель между задними стенками клеток и батареей отопления. Сьюзан замялась, не решаясь оставить Бентли с револьвером без присмотра. Пендельсон подумал, что агент прав, и направился к выходу. Наверняка снаружи услышали стрельбу, но без Пандоры он не видел смысла скрываться. Большой П. выглянул в плохо освещенный коридор. Из дальнего крыла здания доносилась переливчатая трель звонка. Под подошвами ботинок хрустело стекло. Он захлопнул дверь и дотронулся до замка.
— Нам не мешает разобраться! — неизвестно кому сказал профессор. — Нам не мешает расставить точки над «i».
Он повернулся и помолодевшими глазами окинул зал. Фон от обезьян больше не мешал ему. Джек перестал воспринимать их панику, как нечто инородное. Напротив, теперь ему даже нравилось находиться в их обществе. Простые здоровые инстинкты, никакой подлости и лишнего самомнения! Пендельсон полной грудью вдохнул густой, приятный запах зверинца и поморщился, ощутив примесь пороховых газов. Кроме запаха животных, он поймал в воздухе кое-что еще, не менее приятное и влекущее. Он принюхался. Так и есть, кровь! Но не кровь этого кретина, что, задрав задницу, роется под шкафом. Это был зовущий аромат молодой женщины. У Сьюзан, несомненно, начинался цикл; и жгучая, сладковато-кислая смесь ее пота, косметики и крови ударила ему в нос.
Большой П. засмеялся, перекрывая обезьяний гвалт и звонок тревоги. Бентли протиснулся, наконец, в щель за клетками и гремел, разбрасывая впереди себя всякий хлам. Квинси, съежившись, маячила у агента за спиной и чуть слышно уговаривала его спрятать оружие.
«Кое-кто сейчас получит по заслугам! Этот маленький говнюк меня достал!»
Пендельсон уже не смеялся, он хохотал. Потому что ни сладенькая Сьюзи, ни толстожопый кретин Бентли, забравшись в груду учебных пособий, не видели того, что видел он.
