очкам, правда. Потом также железно выиграл у Славки, который очень неудобный соперник для меня — я ему даже проигрывал. Последний бой был с Артемьевым, и тот, также победив в обоих спаррингах, настроен был дать мне бой.
Едва прозвучал гонг, Витёк начал активно теснить меня в угол. Пришлось вспомнить те советы, что я давал норильским ребятишкам, и виснуть на сопернике в клинче. К концу первого раунда мне вынесли предупреждение за пассивность. Второй я тоже проиграл. Пытался менять и тактику, и стойки с леворукой на праворукую и обратно — ничего не помогало. Витька неплохо и технично защищался и атаковал. Что ему не хватало, так это мощи удара, но суммарный урон я получил приличный. Техника, признаю, у Артемьева лучше моей. Но в третьем раунде картина неожиданно изменилась — мой соперник просто выдохся, а у меня ещё сил — вагон, и как итог — бой остановили после второго нокдауна. Победа. На тренерский совет вызвали меня и грустного Виктора. Он выиграл два спарринга, а я все три.
— Вы как хотите, я против Штыбы. Техники нет, тактика слабая. Да, лосяра он здоровый, но для чемпионата Европы этого мало, — сказал новый главный тренер нашего веса Максим, молодой совсем парень, и тридцати нет.
— А я против Артемьева. Дыхалки нет, умирает в третьем раунде, — сказал главный тренер сборной Евгений Петрович.
— Да он с такой техникой будет всех в первых двух класть, — возразил Максим.
— Не будет он класть, удара нокаутирующего у него нет. А у Штыбы есть, — резонно возразил Петрович. — И смотри, как грамотно работает в клинче! И отдохнуть успевает, и соперника изматывает!
Короче, я в сборной! С ума сойти! Вот уж не думал! Двадцать девятого мая начинается чемпионат в Дании. Виктор — запасной. Самое интересное, что вместе со мной в Данию едет Цзю. Нас уже проинформировали, что Костя в финале проиграл по очкам некому местному боксеру Йоргу Хайденрайху. Но путевок на чемпионат Европы там разыгрывалось четыре и ему хватило. Проиграл, кстати, единогласным решением судей — 0–5. Надо разузнать, что там было в ГДР? Хотя чё ту понимать? Могли и засудить, противник его — боксер местный, а дома и стены (читай судьи) помогают. Мой сосед по комнате тоже поедет на чемпионат, кстати. Хороший номер у нас, везучий.
— Что, может в гости к нам? Сестра моя рада будет, опять же день рожденья у неё, — предложил уже после объявления результатов Витька, зайдя в мой номер.
Смотри-ка, сам предложил, а я уже хотел напроситься! Не скурвился, хотя представляю как ему сейчас обидно — остаться в шаге от сборной.
— Да с удовольствием! Я до второго мая свободен, и подарок купил, думал с тобой передать, — соглашаюсь я, показывая оный. — Может ещё дозиметр купить?
Дозиметр «ИД-1», я купил, ещё в Красноярске.
— А билеты на самолёт? — спросил Виктор, разглядывая подарочные импортные духи. — Дозиметр не надо, у нас есть дома.
— Билеты сдам сегодня же и куплю новые, — вру я.
Почему вру? Билеты я сразу взял на двадцать седьмое апреля. План такой запасной у меня, если вдруг авария всё-таки произойдёт. Мол, двадцать шестого с утра поедем в Киев, меня провожать, заодно сходим на концерт группы «Браво», билеты тоже куплены. На всякий случай пять штук взял. Ведь эвакуация в моём прошлом будущем началась не сразу. А вот с дозиметром, оказывается, зря заморочился. Таскать тяжесть теперь придётся.
— Отлично! Я своих предупрежу, отец за мной на машине заедет завтра с утра, — вроде как радуется Витёк. — Тут всего километров сто пятьдесят.
Утром двадцать пятого едем на машине, мы с другом сзади сидим. Отец ВитькА, если и расстроен непопаданием сына в сборную, то вида не подаёт, даже шутит. А вот Витькина мама сразу дала понять, что я ей не по душе. Сам виноват, надо было два букета цветов брать. Для Вики же я купил огромный букет роз.
— Что-то у тебя жених молодой больно, да и не красавец с лица, — сказала маман доче резко и довольно громко, так что и я слышал. — Вдруг дети некрасивые будут?
— Могут и красивые! Вот смотрите, сестра родилась недавно, всего три месяца ей, а уже видно, что красавица, — не обидевшись, я достаю фото, которое получил в письме уже перед самым отъездом в Киев.
Там мама Вера, батя, бабуля и крохотуля-сестра. Студийное фото.
— Это папа твой? — спросила, надеюсь, не теща.
— Ну, — сказал я, поняв, что сглупил, показывая фото отца.
Батя там горилла гориллой, и видно, что не умственной работы человек. Ещё и кулачищи сжал, наверное, от волнения.
— А если мальчик будет? Ты на его отца глянь, — показала фото женщина Вике.
— Мам, да мы шутим насчет свадьбы! Ты совсем юмора не понимаешь! — закатила глаза Вика.
Глава 40
— Да поняла я, вечно ты домой всяких дворняжек таскаешь, с самого детства, — фыркнула мама и потеряла ко мне интерес.
И че делать в такой ситуации? Нет, что сделал бы пацан — я знаю, а вот что должен сделать взрослый и, я надеюсь, неглупый человек, пока не ясно. Возможны варианты. Нахамить или обиженно по-детски уйти — не пойдёт, как ни крути, а я эту семью хочу использовать в своих целях. Собственно, и в их интересах тоже, но им этого не понять. Чего она на меня полкана спустила? Но тут же стала ясна причина.
— Любимая, у меня к тебе есть пара слов, — внезапно в разговор вступил отец. — Ты, если из-за Любы на парня злишься, то зря. Я благодарен, что он об этой статье рассказал. И поверь, мы вчера дискутировали до ночи и решили — здравое зерно в критике есть. Дело-то и в самом деле «не частное».
Маман, если и изменила свое мнение насчет моей персоны, то это было незаметно. Гордо зашла в подъезд пятиэтажки, а следом и мы. Квартира у семейства большая, четырёхкомнатная. Нормально так для четверых! Явно служебная, вижу инвентарный номер на вешалке в коридоре. Две комнаты, впрочем, совсем небольшие — метров по девять.
— Обиделся? — прижалась ко мне грудью Вика уже в ванной — моя привычка мыть руки не исчезла в новом теле, хоть до ковида ещё далеко.
— Нет, но не хотелось бы, чтобы раньше времени выставили из дома, чую запах еды, — улыбаюсь я.
— О! Еды у нас на взвод хватит! Гости соберутся к трём часам, а отцу сейчас на сутки уехать надо, у них сегодня на работе мероприятие важное, —
