отобрали Мауса и подсунули Старого. Пожилой дядька недалёкого ума пришел из мест лишения свободы и в нормальном состоянии никак не демонстрировал тюремных ухваток. За что сидел, сколько лет и сколько раз, Серёга не спрашивал. Он спокойно относился к тому, что в его жизни порой происходят такие встречи: везде люди, с кем не бывает. В Еманжелинске слонов не водится, а вот бывшие зеки встречаются частенько.
«На лопату его!» — определился с судьбой залётчика Санталов. И то верно, туалет до сих пор не выкопан, ходят гадить как сайгаки в кусты — а теперь у них будет нормальный туалет. И вообще, кадр у него во взводе не конченный, даже не обоссался во сне. Может, и перевоспитается трудом. А комбат думал явно не головой, когда засунул этого в его взвод. И плевать, что взвод как бы уже не его.
А может, подумал наш герой, это мелкая месть от начальника штаба? А что, подсунул какашку своему недругу и сидит в штабе руки потирает. Ну и штаны протирает до кучи, все штабные только штаны протирать горазды. Мысль, что без нормальной работы штаба нормально воевать невозможно, Серёге не приходила, он был еще не настолько мудр, чтоб понимать — на войне главное не смелость и мужество, а логистика и тыл. И вообще, лучше трусливо победить числом, чем храбро слиться в меньшинстве и без боеприпасов.
Новый командир взвода разведки БПЛА не рванул с утра в Логово, так что лежащий в состоянии нестояния Старый им обнаружен не был. Не рванул он сюда и на следующий день. Лейтенант с позывным Береза вызвал в ППД Серегу по радиосвязи и принимал взвод в штабе батальона. Первым же делом самый младший сержант Санталов вывалил на новоявленного командира все технические проблемы взвода, материальные ценности и своё искреннее желание служить под началом товарища лейтенанта, как он скажет. То есть путём беспрекословного выполнения его прямых указаний, если на то будут технические и кадровые возможности. Лейтенант пытался отбиваться как мог, кое-что у него даже получилось. Но вот от передачи имущества он не отвертелся. Бывший учредитель фирмы «До последнего патрона» не оставил ему ни одного шанса не принять всё барахло, официально числящееся на взводе.
Мусор, который не висел на подразделении по бумагам, остался на совести Санталова. На совести смогли повиснуть трофейные автоматы, приблудный генератор, мотоцикл и еще куча всего по мелочи. Личный дрон комбата Серёга даже не показал Березе, но заверил, что за его утерю отвечать перед Белым теперь будет лейтенант. Береза вздохнул тяжко и принял на себя всё. И заявил, что командовать взводом он будет по-современному, то есть дистанционно из штабного блиндажа. Вот же кадр! Но Серегу это устраивало более всего. Тем более, ему не улыбалось, если бы свеженький командир напостоянку заселился в их Логове. Подальше от начальства — главное правило всех военных.
Глава 26
Мясорубка
Когда Старый пришел в себя, он не смог внятно пояснить Санталову, что происходило в его голове. Источник алкоголя боец тоже не выдал. Зато выдал нагора изрядное количество грунта, который ему же пришлось относить в рощицу и раскидывать. Сам разведчик, Серёга придирчиво относился к маскировке Логова. Но это еще не всё, туалет — это не просто дырка в земле, сопрягающаяся с дыркой в организме. Нужны стены, хотя бы две-три, чтоб пользователь данного стационарного устройства мог почувствовать себя защищённым. Не от снарядов, так от чужих взоров и ветра. Когда полушария головного мозга мёрзнут, им не до выдачи умных идей. С противолежащими полушариями та же история. Но тут нюанс — никаких свежих досок при строительстве! Военная фортификация и маскировка устами Санталова потребовали от строителя нужника аутентичности при выборе материалов. То есть?
— То есть, Старый, ты аккуратно фомочкой разбираешь вон тот забор и пускаешь доски на строительство туалета. Всё ясно?
— Так там гниль одна, давай-на я снарядные ящики раздербаню.
— Отставить ящики! Мне нужно, чтоб пролетающий дрон увидел заброшку и туалет такой же старый и серый, как всё вокруг. Допёр?
— Понятно. — Старый согласился с доводами командира. Он давно осознал, что есть какие-то специальные люди, у которых получается лучше думать. И если они начинают командовать, а не такие же, как Старый, то блудняка выходит меньше. Так что пусть.
Серёга ходил по стройке и махал своим кукри. Иногда как указкой, иногда как мачете. Кури был старый, почти старинный. Бате его подарил какой-то друг в те годы, когда доллар стоил двадцать два рубля (Серёга таких времен не помнил), а потом славный тесак непальских воинов или его копия провисел в кладовке в своих деревянных ножнах пятнадцать лет. На охоту отец кукри не брал из-за неудобных ножен, а еще по причине любви к топору. По мнению отца именно топор первейший инструмент в лесу, особенно, если при себе имеется небольшой нож для всякой мелкой надобности. Серёга не понимал такой нелюбви к большому хищному ножу, да там одного вида хватит, чтоб понять — вещь зачётная! Так что изредка, когда никто не видит, он брал его в руки, и тогда кто не спрятался — я не виноват!
Перед уходом на спецоперацию, когда он ездил к родителям, отец потешил сына подарком. Дурачки-сверстники талдычили в детстве, что дарёное не дарят. Если вещь нужнее твоему ближнему, передарить не грех. А ножны… рукастый отец залез в интернет, а вынырнул из него уже с пониманием, какими должны быть современные ножны кукри. Достал из загашника, то есть из кладовки кусок кожи и за один вечер сшил удобное и красивое вместилище, реализовав все хотелки сына. Это насчет легкости извлечения, надежности фиксации в ножнах и возможности подвески как вертикально на бедро, так и горизонтально за спиной. А то, что строчка прошивки, сделанная суровыми нитками, была кривовата — так это фигня! «На скорость движения не влияет», как любит говорить отец про рыжики на крыльях автомобиля.
Логово в конце концов получилось удачное, функциональное и уютное. Даже жалко будет покидать его, когда их сдернут на новую позицию. Впрочем, Серёга уже давно поменял отношение к жизни, еще под первым обстрелом подхватив изрядную долю фатализма. Потерять можно всё, и ничего не жалко, кроме товарищей и здоровья. Даже жизнь, ибо потерявший её по определению ни о чем не переживает.
— Ястреб, ответь Белому! — Донеслось из радиостанции, закрепленной на разгрузке.
Блин, ведь сколько раз говорил комбату, что
