лишь многозначительное и всеобъемлющее «фу». Кен продолжил:
— Короче! Когда заканчиваешь — делай это не внутрь, а наружу. Ну там… На бёдра, на живот, на грудь. Можно, конечно, ещё в пару мест, но это уже точно пускай Лайонел объясняет!
Давая понять, что закончил «урок», степняк демонстративно отвернулся.
Увы, откровения нисколько не проясняли собственной сути:
— Прости пожалуйста, я не понял. Зачем такие трудности?
— Затем, чтобы она от тебя не понесла. Конечно, если ты сам ребёнка не хочешь.
— А-а-а… — лицо парня просияло пониманием. — Джулия сказала, что у неё безопасные дни. Так что всё в порядке.
Кен нахмурил брови:
— Что, прям так сразу и повезло, и аж две недели подряд?
— Ну да. — Макс ответил с такой интонацией, как будто это была самая очевидная вещь на всём Архипелаге.
Дальнейший путь до нужной фермы проделали в абсолютной тишине.
Чем ближе подходили к животноводческой окраине — тем беднее выглядели дома, и тем реже попадались горожане. А на подходе, воняло так сильно, что даже птиц почти не было. Хорошо ещё, что сами свинарники и коровники находились на некотором удалении от города! Пожалуй, именно тут надо было обустраивать сердце обороны Тэрра дель Пани. Учитывая нелюбовь пустынников к свиньям — уже одна вонь стала бы серьёзным тактическим (если не стратегическим) преимуществом!
Около калитки воины решили не стоять и сразу, не стучась и не дожидаясь хозяев, пошли во двор.
Дети скотника, как ни в чём не бывало, возились под яблоней. А жена прямо тут же развешивала сушиться бельё после стирки. Как будто и не было никакого запаха.
Семейство лишь мельком глянуло на парочку латников. Видать, были предупреждены.
— Добрый день! — выкрикнул Кеншин, значительно громче чем требовалось. Ему просто не хотелось повторять, на случай если хозяин не услышит.
Но почти сразу из-за дома отозвался и фермер:
— Чао, синьорэ! Проходите на задний двор!
Наёмники приняли приглашение и тут же стали свидетелями разделки свиной туши.
Со стороны всё выглядело просто: свинья уже была осмолена соломой и очищена от грязи, а то, как ловко хозяин орудовал ножом, заслуживало отдельной истории. Кен аж замер, чтобы не упустить ни одного движения опытной руки. Да и Макс тоже сумел оценить момент. Прекрасно заточенный меч и близко не так хорошо проходил сквозь мясо, как этот маленький разделочный нож! Может, конечно, дело было в заточке, но скорее — в привычке самого свинаря.
— Сейчас, синьорэ! Пару минут.
Лишь три раза взметнулся топор и хрустнула грудина. Всю остальную работу проделал именно маленький ножичек, меньше ладони в длину.
Фермер взялся за обещанный окорок лишь, когда грудина была полностью вскрыта, удалены потроха и аккуратно срезан мочевой канал. И снова всего три быстрых движения и нога оказалась отделена от остальной туши.
Кен подошёл за бедром, принял его и коротко поклонился в благодарность.
Макс, тем временем, заворожённо смотрел на вскрытую грудную клетку. Внутри уже не было органов, зато, словно в корыте, покачивалась тёмная кровь…
— А у Вас есть ведро? — внезапно для самого себя выдал юноша.
— Эм… Да. А зачем? — фермер осёкся и даже замер на мгновение, от такого вопроса.
— Куплю кровь свиньи!
Макс заявил это настолько твёрдо, что Кеншин аж невольно подыграл: сжал губы и кивнул несколько раз. Мол — да, точно, кровь забыли!
— А-а-а… — просиял пониманием свинарь. — Колбаску делать будете? Так я вам и кишочки отдам. Только промывать извольте сами!
* * *
Пять минут спустя, наёмники уже топали обратно через город. Макс шёл с ведром и мотком кишок, смотанных в кусок свежей розовой шкуры. Кен же был несколько смущён и нёс на плече здоровенный окорок. Кстати, на этот раз он повёл ученика совсем другой дорогой.
— Зачем тебе кровь? — прямо спросил степняк.
К его удивлению, парень оглянулся по сторонам и, убедившись, что никто не смотрит, тут же выбросил кишки свиньи в канаву, вдоль которой они шли.
— Кен, извини. Я рассказать хотел, но то забывал, то случая удобного не было… На счёт пояса. Я когда в подземелье был, он… словно живой себя вёл! — далее последовали объяснения о древней сбруе. И как она не отпускала руку, и как взбрыкнула при ударе. И про пену, в луже крови убитого пустынника, тоже рассказал.
По мере повествования, степняк всё больше и больше хмурил брови. И, в конце концов, спросил:
— То есть, после всего этого ты додумался держать эту железку в нашей комнате, а теперь ещё и пожрать ей тащишь?!
— Да. — Макс обречённо кивнул и потупился. Он понимал, как это должно выглядеть в глазах наставника.
Но ведь пояс его послушался тогда в катакомбах! Чего бояться то?
Остаток пути до дома, они прошли не проронив ни слова.
* * *
Никого из наёмников на месте не оказалось. Кен решил не откладывать на потом и сразу начал колдовать с мясом. Ему очень понравился рецепт покойного Арканджело, которого он сам и убил. Местный вариант якитори — «шашлык», как обозвал его Батя. Сперва мясо надо было нарезать крупными кубиками и подержать в овощном маринаде и только потом жарить. Но, что очень важно, не на огне, а на углях!
Макс, тем временем, пошёл за поясом.
Для проведения эксперимента, ведро поставили во дворе. Когда юноша поднёс к нему пояс — ничего не произошло. Никакой реакции не последовало и на мысль о корме. Но стоило представить себе, что сейчас блестящая сбруя будет погружаться в тёмную вязкую кровь, как вдруг сегменты дёрнулись!
Короткий лязг заставил Кеншина отшатнуться. Впрочем, он быстро взял себя в руки и коротко прокомментировал:
— Не влезет. Сочленения не согнутся под таким углом, чтобы плотно лечь.
Ведро действительно было очень маленькое, чуть ли не бутафорное. Литров пять, не больше.
Но, ничего страшного. Если что — можно будет просто разложить артефакт и облить его сверху. Ведь с пола тоннеля впитывал как-то? Значит и тут сможет!
Стоило опустить бляху в кровь, как весь пояс потянулся следом за ней. Расстояние между звеньями мгновенно растянулось до максимального, доступного сочленениям-суставам. Причём, на столько, что сама бляха нырнула сразу на треть собственной длинны! Тогда же раздался и первый влажный клёкот.
На поверхность один за другим повалили пузыри воздуха. И чем больше сегментов погружалось, тем чаще эти пузыри всплывали, пока и вовсе не стали превращаться в пену. А когда под ней скрылась примерно половина сегментов — ведро несколько раз тряхнуло. К тому моменту слух легко различал сразу несколько источников шипения и бульканья.
Объём сбруи уже
