перепачкана, колени в дымовой копоти. Рукой он сжал левый бок и согнулся пополам, упершись виском в капот. Прорычав что-то, Эмиль опустился на поребрик тротуара. Зоя припарковала возле него мотоцикл и села рядом.
Вера, улыбнувшись полицейскому, поблагодарила его.
– Это была Аска? – спросила она, подойдя к шефу и его сестре.
Полицейская машина отъехала, открыв вид на пиццерию с двумя спаянными дверьми-окнами из темного дерева. Под расписанными дудликами створками был изображен стрит-арт в стиле Уорхола – ярко накрашенная бабулька в огромных розовых очках-сердечках, сложившая губки бантиком, слала прохожим неприличный жест со средними пальцами на обеих руках.
Эмиль поднял на Веру измученный взгляд человека, гонявшегося несколько дней подряд за собственной тенью. Он только что покрыл несколько километров бешеным спринтом по крышам.
– Тебе тоже показалось, что это она?
Вера молча покачала головой, не зная, соглашаться ли.
– Мне кажется, я готов ее видеть в любой подозрительной личности, в любом лице, в любой тени.
– Зачем ты погнался?
– Он дернул от меня, а я – за ним. Сыграл инстинкт охотника.
– Лицо видел?
– Нет, он поднимался с опущенной головой и как только услышал, что кто-то спускается, повернул назад. Я решил, что это он… наш Хави, явился проведать мать.
Эмиль усмехнулся, взлохматив обеими руками волосы.
– Он явился к матери… И не заметил полицейскую машину? Нет, та вроде припаркована далеко от его дома… Он должен был догадаться, что нам известно, где его логово! И мог узнать мой мотоцикл.
– Или все же это была Аска? – сказала Зоя, доставая телефон Эмиля. Он оставил свой гаджет в руках сестры, когда покидал квартиру маньяка. – Не психуй, слышишь? Давай еще раз посмотрим видео.
Она запустила ролик. Вера присела рядом с Эмилем. На экране в ладонь величиной крохотный, как лилипут, Хавьер Барба с отекшим и искаженным яростью лицом набросился на взлохмаченную, зареванную девушку и уволок куда-то вниз. Его взгляд был безумен, бородка всклочена, жилы на лбу вздуты. Возможно, одутловатость и неестественную отечность его чертам придавали медикаменты, которыми он злоупотреблял.
– Он бросил квартиру с матерью, не спрятав своих ноутбуков, компьютера и телефона, – продолжала Зоя. – Он не затер файлы, не зашифровал их, не убрал в облако, виртуальную машину или еще какую-то дыру. В его берлоге все выглядит так, словно он покинул ее внезапно, не по своей воле. Даже аромасвечи все сгорели до дна.
Вокруг них сновали люди, толпились в очереди перед дверьми популярной закусочной с оранжевой вывеской. А они сидели на обочине, рассматривая видео на телефоне.
– Что ты хочешь сказать?.. – Эмиль занервничал. – Здесь ничего не видно! Изображение дрянь, день дрянь, все дрянь!
– Не психуй. – Зоя положила на его плечо руку, глаза у нее были, как у факира, гипнотизирующего кобру. – Давай зайдем куда-нибудь, выпьем кофе. Ты остынешь.
Они спустились по улице Корредера Альта де Сан-Пабло и зашли в бар с фасадом, украшенным синими и голубыми изразцами. Со старинных пыльных полок смотрели какие-то банки, потертые бутылки, в глубине виднелась вытесанная из массива дуба барная стойка, за ней колдовал бородатый красавчик-бариста. Выстроенные в ряд деревянные столы пока пустовали.
Они сели у окна, – за стеклом виднелись улица и яркое пятно жалюзи тату-салона напротив, густо исписанное граффити. Мимо ходили люди, а внутри бара, похожего на трактир времен Дона Кихота, было тихо и уютно.
Эмиль взял у Зои свой телефон и, уронив локти на отполированный стол, стал просматривать этот злосчастный ролик, останавливая его и постоянно увеличивая изображение. Его пальцы тряслись, он то и дело сжимал рукой бок и кривил лицо.
– Ты не видишь, да? Так на ней помешался, что совсем ослеп… – ревниво проговорила Зоя.
– Что я должен видеть? Хватить тянуть! – повысил голос Эмиль, достал бутылек с лекарством и принял две капсулы. – Говори уже, что ты нашла!
– Если бы не ксанакс, который ты хлещешь горстями, – сказала Зоя, беря телефон из рук брата, – ты бы его или ее догнал. Скорее, ее.
Она нашла нужную секунду на видео и, увеличив скриншот, открыла его через фоторедактор, чтобы сделать изображение контрастнее.
– У него на шее пластиковая стяжка, воротничок в крови и расширенные зрачки… А еще вот здесь, на запястье, синюшный ободок – полагаю, от пластиковых наручников-стяжек.
Лицо Эмиля моментально разгладилось, он выпрямился, вырвав у Зои телефон. Его гибкие длинные пальцы перестали дрожать, забегали по экрану. То увеличивая, то уменьшая картинку, он сдвигал изображение по миллиметру справа налево и вглядывался в детали.
– Неужели это не он… а она его похитила?! – восторженно прошептал Эмиль.
– Она вытащила его из музея, – стала загибать пальцы Зоя, – помогла выбраться из лабиринтов. Они сняли номер в гостинице. Там она его огрела чем-то тяжелым по голове и накачала наркотиками. Когда он стал вялым и едва держался на ногах, развязала. Тот, конечно же, попытался на нее напасть. Она засняла этот момент на телефон, эпично и надрывно крича в экран.
– А вновь огреть его по голове и связать ей не составило труда, – подхватил Эмиль, преобразившийся на глазах. – Чем она его накачала?
– Я думаю, алкоголем. От больших доз этилового спирта зрачки тоже сильно расширяются. Она видела, как он накачивал свою жертву, и решила поступить так же.
– Что она от него хочет? Что у нее в голове вообще творится? Чума, а не девчонка!
– Машенька, – прошептала изумленная Вера.
– Что? – Эмиль поднял одну бровь. Вера улыбнулась – она уже отчаялась увидеть на лице шефа радость. Мрачный Эмиль ее страшно пугал. Когда у него что-то не получалось, он становился неуправляемым, непредсказуемым и гадким. Леви прав, у них завязались абьюзивные отношения…
– Машенька – девочка из русского мультика, из сказки про «Машу и медведя», – объяснила Вера. – Она почти так же этого самого медведя заарканила, как Аска – Хавьера Барбу.
Эмиль усмехнулся и вновь принялся изучать видео.
– Гостиница располагается в старом здании с двором-колодцем, – сообщил он, – в балконную дверь видно противоположную стену с рядом окон. Этаж пятый… или шестой.
– Неужели никто не услышал никаких подозрительных звуков? Ведь они наверняка кричали, шумели, когда дрались, – сказала Вера.
– Персонал предпочитает особо на крики не реагировать и блюсти личные границы гостей. – Эмиль сузил глаза и поднял телефон к самому носу. – А это, к тому же, гостиница с таким расположением номеров, где их соединяет узкий, извилистый коридор… Надо искать отель, название которого начинается со слова «Каталония». Вон полотенце брошено на кровать! А на нем название.
Он показал фото сначала сидящей рядом Вере, затем Зое.
Вера открыла Гугл и бросилась искать отель на «Букинге»
