полотно, дитя, – моего плеча коснулась рука старца. – Пообещай…
Задыхаясь от душевных метаний, я медленно кивнула, чувствуя, как дрожит тело.
Мгновение и дверь в палату распахнулась, являя мне кровать, на которой лежал Лиен, накрытый белой тканью.
Не было видно лица и других частей тела, лишь очертания сына герцога.
Из моей груди раздался жалостливый всхлип и я, находясь на грани нервного срыва, шагнула вперед, не сводя глаз с мага огня.
– Лиен… – сорвалось слезное с моих губ. – Я здесь… Я пришла к тебе, любимый.
Шаг за шагом приближалась к кровати, боясь, что упаду, так как ноги отказывались идти.
Вдыхая едкие ароматы мазей и настоек, не могла собраться, чтобы взять себя в руки.
В груди грохотало с такой силой, что дыхание срывалось на хрип, а перед глазами все поплыло, но я шла дальше, доходя до стула и опускаясь на него.
– Останься со мной, – прошептала в тишину, осторожно накрывая поверх полотна руку любимого, – или… забери меня с собой…
Время шло, а я все сидела и сидела, не сводя наполненных слезами глаз с Лиена, грудь которого не вздымалась.
В палату заглядывали целители, но никто из них не спешил выгонять меня, тихо прикрывая дверь.
Солнце начало клониться к горизонту, а потом и сумерки опустились на город. Магический светильник сам по себе зажегся в углу палаты, скудно, но все же освещая ее.
Я не чувствовала ни жажды, ни голода, ни онемения конечностей… Только всепоглощающую боль, которая становилась сильнее.
Внезапно дверь палаты распахнулась, заливая ее светом из коридора.
– Элис, – послышался взволнованный, наполненный мучениями голос.
– Ваша светлость? – всхлипнула я, поднимаясь и чуть ли не падая, так как ноги почти не ощущались от неподвижной позы, в которой я провела несколько часов.
– Как ты?
Мне не удалось сказать ни слова. К горлу снова подступил слезный ком, и я замотала головой, шмыгая носом.
– Уверен, Лиен рад, зная, что ты рядом с ним…
– Ваша светлость, – заплакала я, сходя с ума от терзающих мыслей. – Целитель…
– На данный момент никто не дал согласия на спасение моего ребенка, – вздохнул он, перешагивая через порог и останавливаясь напротив кровати. – Я предложил им все, что у меня есть, но… – голос герцога оборвался. – Сын… – тихий шепот был почти неуловимым. – Прости, мальчик мой, – мужчина коснулся лба Лиена, не откидывая белого полотна, – я не смог защитить тебя. Был далеко, когда ты так нуждался во мне… – он смахнул слезы с глаз, а потом склонил голову, опускаясь на колени.
Плечи мужчины задрожали, из его груди вырвался всхлип, за ним еще один… Герцог выплескивал свою боль, не стыдясь меня.
Не знаю, правильно ли поступила, но я шагнула к нему, обнимая за плечи…
«Поплачьте… Что бы ни случилось, я верю, сын вернется к своему отцу…»
57. В последний раз мы вместе
Элис
Последующие несколько дней я была сама не своя. Дышала через раз, практически не ела и не спала. Жизнь наполнилась серостью и безразличием. Я забросила учебу, на которую мне стало плевать, избегала друзей, умоляющих поговорить с ними. Графиня, зачастившая в академию, каждый раз со слезами утешала меня, обнимая и поглаживая по голове, а я в эти моменты не чувствовала ничего, кроме огромной дыры в груди, не перестающей кровоточить, мучить и терзать.
Днями и ночами я находилась возле Лиена, герцог дал на то разрешение. Никто из целителей и стражников не говорил ни слова, когда я покидала крыло, чтобы сменить одежду и хоть что-то поесть. Для нахождения в сознании нужны были силы, но мне все чаще хотелось лечь и последовать за магом огня.
Каждый раз, возвращаясь в целительское крыло, дабы вновь занять место рядом с кроватью любимого, меня провожали печальные взгляды магов в белом, которые совершенно не трогали. Я не нуждалась ни в чьем сочувствии, не это мне было нужно.
"Неужели они не понимают, что так только сильнее мучают меня, ведь своими действиями дают понять – Лиен не вернется…"
Время превратилось в кисель, в котором тонула, захлебываясь от отчаяния. Я засыпала и просыпалась, чтобы вновь отыскать его руку поверх белого полотна и сжать ее, испытывая незначительное, но все же облегчение.
Его светлость приходил каждый день. На мой взгляд, задающий немой вопрос о поиске целителя, он отвечал одно и то же – отрицательно качая головой.
Так и сегодня… Сжимая руку мага огня, я задремала, чуть не упав со стула, и именно это привело меня в чувства.
Окутанная сумерками палаты, я поднялась и растерла лицо ладонями, намереваясь умыться холодной водой.
Подошла к дверному полотну, возле которого расположилась раковина, и только хотела открыть воду, как услышала приглушенные голоса. Сказанное трудно было разобрать, и я бесшумно приоткрыла дверь…
– Все, кто обладает силой исцеления, отказались…
Отец Лиена стоял ко мне боком, примерно в метрах трех. На него страшно было смотреть. Лицо осунулось, на голове беспорядок. Из статного мужчины он превратился в убитого горем отца, который всеми силами пытался вернуть своего ребенка в мир живых. Он готов был пожертвовать всем, что у него есть, но никто не хотел отдавать свою жизнь во благо спасения другого даже за столь высокое вознаграждение.
– Вот, значит, как, – с грустью произнес поверенный герцога, который, как и я, был в целительском крыле частым гостем.
– Что делать, скажи мне… – его светлость закрыл лицо ладонями, склоняя голову. – Я готов отдать свой титул и жить в бедности, только бы спасти сына…
Сердце, которое наполовину было мертво, окаменело полностью. Мои руки упали вдоль тела, а глаза, воспаленные от нескончаемого потока слез, снова увлажнились…
«Неужели выхода нет? – я не могла поверить. – Неужели я больше не увижу, как ты смотришь на меня и улыбаешься? Не услышу твой голос и не вдохну аромат, свойственный только тебе одному?»
В груди сильно сдавило и меня повело в сторону. Уперлась ладонью в стену, слыша удаляющиеся шаги мужчин. Закрыв дверь, за которой только что моя надежда разбилась на множество осколков, я медленно повернулась к кровати.
– Значит, это конец… – сорвалось тихое с губ. – Конец нашим отношениям, любимый… – слезный ком не давал говорить, но я прикладывала усилия, чтобы шептать в тишину палаты.
Неспешно, контролируя каждый свой шаг, так
