Нас?
– Да, Светлячок, – мужчина оперся головой о макушку Божены.
– Разве это важно? – робко спросила она куда-то в шею магу, отчего приятное тепло коснулось его кожи, заставив сознаться.
– Еще ничто в моей жизни не было так важно... Да, ты не хочешь отношений, потому что стремишься домой. И я понимаю тебя. И я... принимаю это... Но разве мы не заслужили немного счастья?
Божена отстранилась, но только для того, чтобы поднять голову и соединить их взгляды.
– Ты не боишься? – сказала едва слышно.
– Боюсь, – Клауду легко далась правда. – Боюсь, что всю жизнь буду сожалеть о том, что могло случиться, но не произошло. Разве ты не чувствуешь того же?
Мужчина не давил, давая девушке возможность выбора, возможность самой принимать решения. Ответа же не последовало, однако глаза иномирянки полыхнули каким-то древним огнем, и Божена вдруг резко ухватила Клауда за ворот рубашки и потянула к себе, заставляя мага нагнуться:
– Еще как чувствую, – и сократила разделяющее их расстояние, соединяя горящие желанием губы.
Божена Сначала я думала, что подарю ему этот поцелуй, только чтобы он перестал меня о чем-то расспрашивать. Но стоило нашим губам соприкоснуться, как я перестала себе врать. У моего поступка были совершенно иные причины – я просто сама желала этого. Так сильно, что сопротивляться уже не было сил.
Мы полностью отдались волне, накрывшей нас с головой. Казалось, губы Клауда были везде: опаляли, сжигали, возносили к самым небесам. Я стягивала с мужчины одежду, возможно даже разрывала ее, рыча, как дикая тигрица, желающая поскорее добраться до своей добычи. И Клауд вторил мне, и каждый его стон вибрацией отдавался внизу моего живота. За считанные секунды мы избавились от мешающей преграды и совершенно нагие предстали друг перед другом. Легкое смущение моментально испарилось, стоило магу хрипло прошептать:
– Светлячок, ты совершенная!
И тогда я гордо подняла голову, позволяя магу увести меня к кровати, словно королеву на трон. Мой мужчина. Мой властелин. Мой раб. И все в одном флаконе. Он изучал мое тело почти лениво, неспешно, тогда как я уже изнемогала от обуреваемых чувств.
Схватив Клауда за волосы, чуть потянула их, моля:
– Люби меня! Люби меня сейчас или я умру.
И он любил: мучительно долго и в то же время панически быстро. Мы искали свой темп, взлетали и падали, разбиваясь морской пеной. И даже когда казалось, что сил нет, мы не могли разомкнуть объятий, продолжая эту сладкую гонку. У нас было мало времени. И у нас было все время мира. Но лишь в тот момент, когда наши тела составляли одно целое. И именно тогда я поняла, что люблю.
И как будто возликовав вместе со мной, Вальдавия затряслась.
– Земля опустилась ниже, – объяснил мне Клауд, крепче прижимая к себе. – Мы теперь еще на один шаг ближе к Мароксу.
А это значило, что я обязана сделать все возможное, чтобы пройти ритуал. Через три дня.
На следующий день мы вышли из домика Клауда, крепко держась за руки. Для себя решила, что нет причин изображать недотрогу или скрывать что-то от окружающих: раз уж прыгнула в омут, то справедливо будет дойти до самого дна. Мы и так перешли незримую черту, так к чему эти увертки. Я была счастлива и хотела этим поделиться со всем миром.
Но за всем этим я забыла кое о чем важном. А точнее о ком: навстречу нам бежала заплаканная Рамия.
– Ты жива! – воскликнула она и только потом перевела взгляд на наши с Клаудом переплетенные ладони. – Ох...
– С чего ей таковой не быть? – удивился маг, но я легонько дотронулась до его груди, останавливая поток вопросов.
– Я тебе потом все объясню. Иди, – попросила я, подталкивая мужчину в сторону арены. – Предупреди Артемиуса, что я скоро буду.
– Но...
– Все потом, Чудотворец.
И чтобы окончательно его уговорить, приподнялась на носочки и поцеловала в щеку. Расчет был верный: маг сразу расплылся в теплой улыбке, дернул меня за длинную прядь и, обходя набежавшие за ночи лужи, направился в указанном направлении.
Я же, ухватив подругу за ткань платья, потянула за угол дома.
– Прости! – первым делом извинилась, краснея от нахлынувшей вины. – Я совершенно забылась.
– Вижу, – Рамия утерла рукавом слезы и усмехнулась. – Ситуация разительно изменилась.
Девушка лукаво мне подмигнула, а у меня отлегло от сердца. Всё-таки я заставила ее сильно поволноваться.
– Да уж, – развела руками, закусывая нижнюю губу. – Все произошло спонтанно...
– Главное, чтобы по обоюдному желанию.
– Каюсь.
Улыбка вновь растянула мои губы, и я была не властна убрать ее с моего лица.
Но Рамия вдруг посерьезнела.
– Ты же ему все рассказала? Скажи, что да.
– Нет. В этом плане все осталось неизменным.
– Божена! Он должен знать!
Но я отрицательно покачала головой:
– То, что между нами произошло – прекрасно. И пусть таким и останется. Но это моя война. Мой бой.
Глаза девушки наполнились грустью и непониманием. И мне были понятны ее чувства. Однако на кану были дружеские отношения Клауда с Артемиусом и Саймоном. Я не могла и не хотела ставить его перед выбором.
– Ты поступаешь глупо.
– Возможно, – легко согласилась. – Но я сообщу ему все, как только точно буду уверена, что не ошиблась.
Подруге пришлось смириться с моим решением. Мы неспешно пошли вдоль домов, не замечая ничего вокруг. Утренняя эйфория развеялась, оставив место смятению. Каждый мой шаг будто состоял из кусков не стыкующихся пазлов. Я не должна была давать волю чувствам, зная, что в любой момент могу погибнуть и тем самым ранить Клауда. Но и не могла позволить своему мужчине вмешаться. Ценой моего промедления была жизнь Рамии - демон отчетливо дал мне это понять.
– Девчонки, – врасплох застал басистый, хорошо знакомый голос.
– О, Саймон. Привет! – нелепо махнула рукой, вглядываясь в лучезарные глаза. Мужчина по-дружески мне улыбнулся, с любопытством оглядывая мою подругу. – Это Рамия, – запоздало спохватилась.
– Рад знакомству, – он
