холодный предмет, на ощупь напомнивший обыкновенную железную трубку.
— Забери. У меня свои способы, мне ни к чему. А ты — порадуйся перед смертью. Ты ведь её искал.
***
Я подскочил на своём месте, просыпаясь. Так, а где я, кто я? Сколько я проспал?
В окружавшей нас ночной тьме с трудом угадывались силуэты попутчиков.
Я снова валялся в телеге, заботливо укрытый одеялом.
Укрытый вместе с предметом, что всучил мне тот, с пылающим черепом. Тяжесть из ладони так и не пропала.
Пришлось извернуться, чтобы разобрать в свете лун, едва пробивавшемся сквозь нависшие над дорогой ветви и листву, что же я прижимал к груди. А прижимал я… сапёрную лопату защитного окраса.
М-да, нашлась пропажа. Повезло? Не без того. А мог бы и убить… интересно, а почему он меня не убил, собственно? Я ему зачем-то нужен? Но зачем? Псих ещё тот, ему я мог и просто как игрушка понадобиться.
От размышлений о мотивации странного уродца меня отвлёк хриплый рык, раздавшийся их хвоста обоза:
— Пиииииить! — прохрипел Борода, тоже восставая из спячки.
Усмехнувшись от вида его похмельной морды, я нашёл среди окружавшей меня поклажи меха с водой и протянул страдальцу, который уже полз по голове Минадаса. Маг, что вполне закономерно, костерил его сквозь зубы. Даже жаль, что он постеснялся — мне интересно местные маты послушать.
Добравшись до меня и радостно приняв сей сосуд, бородач оперативно «сдул» его почти до нуля, оставив внутри не более пяти глотков. Окончив утоление жажды он удовлетворённо выдохнул, слегка рыгнул вдогонку и осоловело откинулся на боковую стойку телеги.
Развалившись и расслабившись, он начал вяло осматриваться по сторонам, приподняв голову…
…и, грохоча чем-то лежавшим рядом с ним, резко сел, не прекращая ошалело озираться.
— А это мы как? А это я где? А когда?! — встрепенулся Борода, резко садясь. — А чего, провожать не будут? Герцог там, графья…
Ещё и нашего, Русского мата аборигенам рассказал.
Я выхватил у него флягу и чуть плеснул ему в лицо, чтобы успокоить. Отфыркнув воду с усов и прозвища, он наконец задал все волновавшие его вопросы адекватными словами:
— Так, стоять. Я что, в незарессоренной телеге лёжа спал?! Почкам же трындец, вы чего!
— А она заресореная, — спокойно возразил я.
— Тогда сфига ли так спину ломит?
— Это наверно после того, как мы тебя на лестнице уронили… — с дуру ляпнул Дарен.
— Вы меня чего-куда?!
— Да мы нежно, Борода, — попытался я сгладить ситуацию. — Ты вон, даже не проснулся!
— Прибью.
— Пить надо меньше, родной. Глядишь, сам бы дошёл — спину бы не отбил.
— Точно прибью, агась. В край охеренели, агась!
— Оооо… заладил. Всё, ребят, этот «агась» у него теперь до утра как минимум. Собеседник из него в такие моменты так себе. Правда, Серёжка?
— Агась!
— Вот и я о том…
— Ладно, Игоряш, хорош угарать с приколами. Где моя броня? Броню куда дели, ироды?! Я тебя, козла, как человека спрашиваю, или не тебя?
Театрально развопившись, Бородач сам того не заметил, как зацепил груду металлолома, что сложил рядом с ним Минадас. Маг как раз закончил зачаровывать всё необходимое и прилёг вздремнуть… зря он это. Борода так удачно рукой махнул, что зарядил стальным нагрудником точно магу в висок!
Минадас охотно подержал новую тенденцию и тоже огласил окрестный лесок добрым-матерным. И судя по лицу Бистрегза — часть не понял даже наёмник. Ну это уж полюбому эльфиский-матерный, иначе я так не играю!
Маг ругался витиевато и с душой, однако стоило ему повстречаться взглядом с Бородой, который едва выполз из похмелья, как он осёкся на полуслове и улёгся обратно, спать.
Это он правильно, конечно. Трогать человека с перепоя опасно даже для магов. А тут не человек, тут — целый Борода. Меня-то Серёга не тронет, а вот Минадас для него человек новый, и поди ещё разбери… Похмелье, опять же. Этого трогать могут только избранные и уверенные в своём бессмертии суицидники.
Как там говорил классик про подобных Серёженьке? А, вспомнил:
«Кады он красный, он на руку опасный.
Энто генерал на себе проверял –
С начала сказки ходит в повязке».
Окончательно сгладил едва возникший конфликт Бистрегз, протянувший Серёге «корзинку дружбы», с вяленым пряным мясом, бужениной и прочими прелестями гастрономии, дополнив это ещё и мехами с компотом. Админ едва котом не заурчал получив эти изыски. Одна беда: с едой он расправился за считанные минуты, а после вновь скис, вгоняя всех вокруг в унынье, не к ночи вспомнив о той рыженькой, из Иншадарра.
Вовремя же я язык прикусил! Повезло так повезло. Ляпни я ненароком про Лиркопа с его ухмылками и недвусмысленными поползновениями, так наша полоумная бородень отправилась бы пешком обратно, брать этого урода штурмом и пересчитывать ему печень. Этот больной, этот может.
На счастье или на удачу, но я вспомнил один вопрос, способный отвлечь Серёгу даже от дел сердечных. Оружие! Беспроигрышный вариант!
— Борода, ну это всё понятно — уезжать не хотел, красивая она, вернёшься, не отвертится, с собой заберёшь. Класс. Допустим даже, что я верю, и что она тебе рога не обломает в случае чего. Вопрос в другом, мы всем классом уже голову сломали: на кой пёс тебе два двуручника потребовалось?
— Любопытно? — заулыбался админушка. — Идея возникла. Хорошая! Агась. Под вечер как раз. Я с ней к Зениригу и двинул. А он и одобрил. Наводку дал, рассказав, как да что лучше сделать. Там к Герману, второй клинок забрал. Оттуда к Агниусу. Хорошо он с доспехом ещё возился! Иначе «нихт капутен, портизайн», агась!
— Там не так было, — зачем-то поправил я.
— Что? — осёкся бородатый, уставившись на меня.
— В «гимн панков» не так было, говорю.
— Игоряш, я склеротик и горжусь этим, отвали. Я песню помню, а слова помню не там, агась. И меня это совершенно устраивает!
— Рад за тебя. Ладно, кто как, а я так и не понял, нафига тебе два меча. И тем более — каким боком к вопросу маг, завскладом арсенала и кузнец.
— Игоряш, блин, не тупи. Зенириг чары поправил, довёл. Агниус их внёс, после двух бутылок уговоров. А Герман — меч выдал. Не положено, а он выдал!
— Серёг, а ближе к теме можно? Ты так объясняешь, что я состарюсь раньше, чем осознаю суть вопроса.
— Я могу два двуручника держать, хором. Аки два кинжала!
— Какие кинжалы? Какой заяц, какая блоха?!
— Э-эх? Было, помню. Знатный тролль. Игоряш, ну ты представь: два двуручника, оба как пёрышки, не тяжелее кинжалов. Оба взял
