Книга Роковая измена - Марина Безрукова

Захлестнуло необъяснимое чувство радости: смогла! Справилась! Она была благодарна Алексею, Светке и даже Вадиму! Без него, она бы здесь никогда не оказалась. А еще поверила, что теперь Алексей в ее жизни надолго, и все ее тревоги рассеялись в чистом холодном небе.

Смеясь, Тася смотрела фото и съемку своего полета. Она ожидала увидеть перекошенное от ужаса и раздутое ветром лицо, но на удивление обнаружила весьма миловидную девушку, которая так искренне улыбалась и лучилась глазами, будто ничего особенного и не происходило. Легкая прогулка в небе. И до сих пор не верится, что она сделала это.

— Не бойтесь! Это классно! — приставала она к притихшим, ожидающим своей участи, мужчинам и женщинам.

Они косились с недоверием. Тася же чувствовала себя так, будто напилась шампанского, и игривые пузырьки сделали ее общительной и раскрепощенной. Алексей крепко сжимал ее руку и тоже смущенно улыбался, словно просил прощения за свою чуть пьяную, но безобидную девушку. Понимал, что эта эйфория пройдет. Они пошли к машине, а Тася всё никак не могла остановиться. Она снова и снова пыталась выразить свои эмоции, но слов не хватало.

— Представляешь, когда Светка это увидит! — с восторгом говорила Тася.

Ей хотелось прямо сейчас похвастаться перед подругой, показать видео и фотографии, а потом небрежно пожимать плечами и говорить: «Да ничего особенного, да и не страшно совсем». И при этом купаться во взглядах восхищения.

— Папа! — вдруг раздался звонкий голос.

Алексей резко остановился и повернул голову. Тася со смехом продолжала рассказывать, как она в детстве думала, что на облаке можно сесть и сидеть, свесив ножки. А сегодня пролетела сквозь это облако со свистом. Она даже не сразу поняла, почему обычный детский голос произвел такое впечатление на Алексея.

— Папа! — раздалось снова.

Тася посмотрела на Алексея. Его лицо исказилось. Она перевела взгляд на женщину, ровесницу Алексея, и мальчика лет пяти, стоявшего рядом с ней. Потом беспомощно посмотрела на мужчину. Внутри разлился холодок, а весь восторг улетучился, как утекает воздух в открытую дверь в самолете. Алексей несколько секунд помедлил, а потом повернулся к Тасе.

— Извини. Я сейчас, — и почти побежал к женщине и ребенку.

Тася осталась, совершенно не понимая, что происходит. Она постаралась принять равнодушный вид, но сердце колотилось так, что заболели ребра. А может, это просто остатки адреналина после прыжка.

Вот Алексей подбежал к мальчику и, присев перед ним на корточки, что-то ему сказал. Вот мальчишка, насупившись, внимательно слушает, а потом вытирает рукой глаза и крепко обнимает мужчину. Алексей поднимает его на руки и продолжает говорить, говорить. Он ходит мимо женщины, которая, не вмешиваясь, с тревогой за ними наблюдает. Молча стоит и зажимает рукой воротник, будто ей очень холодно.

Женщина перевела взгляд на Тасю, губы ее изогнулись насмешливой скобкой, и она сделала шаг к Алексею с ребенком. Обняла их обоих и тоже заговорила, а потом даже засмеялась.

Тася поняла: нужно уходить. Щеки ее горели, а на глазах выступили слезы. Ведь знала же, что так будет!

Она развернулась и почти побежала в сторону маршруток, ожидавших тех, кто добирался своим ходом. Летом их здесь было много, а сейчас никого. Тася огляделась по сторонам в надежде, что маршрутка появится из-за поворота, и она успеет уехать до того, как вся эта троица погрузится в машину Алексея и уедет восвояси. В свою счастливую семейную жизнь, на которую чуть не позарилась Тася.

Слезы всё-таки предательски грозили политься по щекам, и она быстро зашагала по уже знакомой тропинке, что вела к поваленному отполированному дереву. Хоть бы там никого не оказалось! Сквозь поредевшую листву пробивалось нежаркое осеннее солнце и пахло мокрой травой. Природа смирилась со своим увяданием, как перестает печалиться зрелая женщина, привыкая к своим морщинкам.

Тася провела рукой по гладкому стволу, пробежалась пальцами по щербинам и трещинкам, в которых запутались скрученные сухие листики. Замерла, гадая, может ли еще вылететь из травы стрекоза или она уже давно затихла и уснула в укромном местечке. Вытерла слезы и с грустью засмотрелась на воду.

— Тася! — раздалось за спиной.

Обернувшись, увидела Алексея, который опять стоял рядом, как и несколько дней назад. Он был один. Тася опустила голову и принялась носком кроссовки выковыривать из ямки какие-то палочки вперемешку с листьями. Мужчина сделал шаг и осторожно взял ее за руки.

— Как ты меня нашел? — спросила Тася, лишь бы хоть что-то сказать.

— Не знаю. Почувствовал. Сам сюда приходил не раз. Когда не знал, что делать.

Он заглянул ей в лицо, а потом потянул к дереву. Они сели на отполированный широкий ствол, как на скамейку.

— Это мой сын. Тоже Алексей. Алёша.

Тася молча ждала продолжения, уже ни на что не надеясь. Вот так быстро восторг и необъятная радость могут смениться равнодушием и безразличием.

— Я его забрал недавно к себе. Его мать умерла, попала в аварию. Она в тот день хотела и Алёшку с собой взять, а он затемпературил. Оставила с подругой. А сама…

Развелись они еще три года назад. Разошлись мирно, без претензий и скандалов. Она уехала к родителям в другой город, а он мотался туда, часто, как мог — не хотел, чтобы сын его забыл. Общались и по скайпу, и по телефону. А потом эта новость… Пришлось ехать и забирать Алёшку.

Пугало, что сын, как заледеневший. Поставишь — стоит, положишь — лежит, а главное, молчит всё время. Приехала на первое время Наталья — сводная сестра. Родители удочерили ее еще до рождения Алексея. А потом появился он и долго не знал, что заботливая и веселая Ната ему не родная.

Алёшка-маленький так и молчал, что они только ни делали, как ни пытались его отвлечь и развеселить. Сидит, как Кай из сказки о Снежной королеве и ни на что не реагирует.

— А сегодня, — продолжал Алексей, — я уехал утром. Алёшка еще спал. Он проснулся и вдруг начал меня звать, бегал, искал по дому и кричал, кричал. Наталья испугалась. Вроде и обрадовалась, что заговорил, а успокоить его не смогла. Он подумал, что я тоже умер. Исчез, как его мама. И он остался совсем один. Пришлось Наталье хватать такси и везти его сюда. Иначе никакие уговоры не помогали.

Он замолчал, продолжая вертеть в пальцах сухую веточку, на которой чудом еще держались два красных листочка. Тася забрала веточку и бросила ее на землю, а потом обняла Алексея за шею. Он крепко обхватил ее и прижал к себе. Так и замерли, понимая,