я забыть-то мог!
— Не переживай, я тоже не сразу вспомнил, — признался Михаил.
— Анна Ивановна что-то увидела? С Настасьей поговорить ей удалось? Мы теперь доподлинно, кто убийца, знаем?
Михаил посмурнел.
— Это было бы слишком хорошо, — сказал он. — Но некоторые зацепки есть.
Дверь скрипнула, и в комнату скользнул Степан с позвякивающими на подносе чашками и блюдцами. Михаил несколько мгновений смотрел, как слуга сгружает принесённую снедь на стол, затем потёр переносицу и вышел из комнаты, бросая на ходу:
— Ты угощайся пока, а я бумаги принесу.
Кречетова вчера не только второй экземпляр заключения написала, но и прислала его со слугой. Михаил до полуночи вчитывался. Не очень-то это ему помогло картину произошедшего восстановить, ничего определённого он из чётких ровных строк не узнал. Возможно, ему просто следовало отдохнуть, а может, был нужен свежий взгляд. Отдохнуть, конечно, не слишком получилось, зато этот самый относительно свежий взгляд приехавший приятель вполне мог обеспечить.
Следующие два часа пролетели за распитием кофе, чтением, перечитыванием и обсуждением заключения. В конце концов приятели стали путаться в словах и клевать носами.
— Езжай-ка ты домой! Отдохни с дороги, — посоветовал Михаил приятелю.
— А как же Вячеслав Павлович?
— А его я сам вытащить попробую. Сейчас же еду в Крыльск, с Фёдором Николаевичем встречусь, бумаги передам. К вечеру, даст Шестиликая, со Славкой домой вернёмся.
На том и порешили.
Глава 53. Гипотезы и диспуты
— Он мне подмигнул! — страшным шёпотом пожаловалась Ольга, дождавшись, когда дверь в кабинет папеньки затворится.
— Разве? — усомнилась Аннушка. — Мне показалось, у Николая Дементьевича просто глаз дёргался. Тик. От нервов, говорят, случается.
— Да? А отчего же глаз только тогда дёргался, когда Турчилин на меня смотрел? — не поверила сестра.
— Ну, видно, он именно из-за тебя и нервничает.
— Это я из-за него нервничаю! Но глаз ведь у меня не дёргается!
— Какие твои годы! — со смешком воскликнула Аннушка и потянула Ольгу дальше по коридору к лестнице на второй этаж. — Но будем честными, нервничаешь ты не из-за генерала, а из-за собственной неосмотрительности и невежественности.
Ольга свела бровки домиком и, шагая по ступенькам, простонала:
— Но я ведь не знала…
— И я про то. Впредь не болтай о том, чего не знаешь.
Сестра душераздирающе вздохнула.
— Турчилин с папенькой в кабинете заперся. Орлов с Николенькой беседует. Сегодня уже все побывали, а Андрюшеньки всё нет…
Аннушка погладила её по круглому плечику:
— Не кручинься, уверена, он бы и рад к тебе вырваться, да дела не пускают. Вот увидишь, при первой же возможности к твоим ногам кинется!
Бездонные глаза Ольги заволокло пеленой печали. О произошедшей в лесу трагедии она уже знала. Все знали. В общих чертах. Люди боялись. Сбивались в стайки, старались не ходить поодиночке. Шептались, смотрели друг на друга с подозрением.
Сёстры поднялись на второй этаж, и Ольга, вздохнув то ли из-за одышки, то ли из-за тоски, начала:
— Скорее б…
Но её прервали голоса, доносящиеся из классной комнаты:
— Невозможно!
— А я говорю — возможно! Сам Пирли писал…
— Ой, не смешите меня! Я тоже написать могу!
— Да кто вам поверит!
— Вот и Пирли верить не стоит! Он, кроме путаной писанины, ничего не оставил! Классификацию основных алхимических элементов и то не он разрабатывал. Пирли её лишь присвоил!
— Вы лжете!
В классной комнате повисла тишина, и Ольга с Аннушкой поспешили к неплотно притворённой двери. Открыть не успели. Голоса зазвучали вновь, и сёстры, смущённо переглянувшись, затаились, чутко прислушиваясь к каждому слову.
— Для того чтобы обвинить кого-то во лжи, необходимо предоставить неопровержимые доказательства. При этом стоит чётко различать тех, кто лжёт, то есть намеренно искажает истину ради собственной выгоды, тех, кто искренне заблуждается, и тех, кто просто является приверженцем иной гипотезы и придерживается точки зрения, отличной от вашей, — холодно произнёс Петенька Орлов.
— Прошу прощения, я не то имел в виду, — звеняще проговорил Николенька и упрямо добавил: — Я хотел сказать, что вы ошибаетесь.
— Возможно, — сухо согласился Орлов. — Человеку свойственно совершать ошибки. Но вы учтите, что я искренне считаю, что заблуждаетесь вы. Предлагаю попытаться совместно установить истину по спорному вопросу. Для этого нам обоим стоит отринуть эмоции и в разговоре использовать лишь подтверждённые факты.
В комнате вновь умолкли, на этот раз скорее задумчиво, чем возмущённо.
Ольга приподняла бровь и бросила сестре вопросительный взгляд, та прижала палец к губам и качнула головой.
— Хорошо, — неуверенно начал Николенька, а затем гораздо решительнее продолжил: — По меньшей мере, это будет интересно!
— Отлично! Мне импонирует ваш энтузиазм. Для начала сформулируем гипотезу, которую один из нас будет опровергать, а второй доказывать.
— Пирли великий алхимик! Он разработал огромное количество эликсиров, многие из которых до сих пор никто не может повторить…
— Хм-м… Неплохо, но позволю себе замечание… Вы пытаетесь объять слишком многое. Доказать или опровергнуть чьё-то величие — на это годы могут уйти. Давайте немного сузим область нашего диспута, чтобы иметь возможность завершить его уже сегодня. Вы обвинили меня во лжи…
— Но я же уже извинился!
— И я принял ваши извинения, а сейчас просто напоминаю вам тот момент, который вызвал у вас столь живой отклик. Это поможет нам в формулировании актуальной гипотезы.
— Да?
— Разумеется. Итак, я утверждаю, что Пирли не разрабатывал классификацию основных алхимических элементов, а лишь присвоил себе плоды чужого труда.
— Это не так!
— Обоснуйте.
— Об этом всем известно!
— Это не довод.
— Но это все знают!
— Повторю, это не довод. Помните, несколько сотен лет назад все люди знали, что наша планета плоская. А это не так.
— Но это совсем другое!
— Почему?
— Но… но… Есть же мемуары. Современники писали… и даже супруга Пирли писала…
— Уже лучше. Вы молодец. От мифических всех мы перешли к конкретным людям и, более того, к конкретным документам и записям, которые можем детально изучить и обсудить. Продолжайте. Что же писала Мария Степановна о своём обожаемом супруге и его трудах, а конкретно об его работе над классификацией?
— Она писала… Она писала, что он часто засиживался в рабочем кабинете до ночи. Что он заложил их дом, чтобы обеспечить всё необходимое для
