Кларенс вздрогнула, когда ладонь Инико коснулась ее плеча.
– С тобой все хорошо?
– Все нормально, да. Прости. – Она глубоко вздохнула. – Укачало немного. Наверное, из-за жары и нервов на блокпосте.
Инико кивнул. Было жарко, но Кларенс знобило. Она покосилась на спутника, лоб которого прорезала вертикальная морщина. Он что-то подозревает? Девушка закрыла глаза и покачала головой. Чего она добьется, если сейчас расскажет, что у них может быть общий брат? Готова ли она выбросить на ветер пару многообещающих дней, основываясь на скоропалительных выводах? Давно ли она позволяла себе проявлять такое нетерпение? Не лучше ли подождать до Уреки?
Инико стоял, скрестив руки на груди, и внимательно смотрел на нее огромными, чуть прищуренными глазами.
– Мне уже лучше, Инико, – вздохнула она, – можем ехать дальше.
Финальный отрезок пути даже для внедорожника был тяжелым.
– Неужели это труднодоступное место – часть твоего рабочего маршрута? – спросила Кларенс, подпрыгивая на сиденье от тряски.
– Я нечасто сюда езжу, – сообщил Инико. – Больше для удовольствия, чем по работе.
«Он сюда и Меланию возил?» – мелькнула мысль.
– Просто это такое место, которое тебе стоит увидеть. Считай, это подарок.
Машина остановилась на небольшом открытом участке, откуда были видны домишки.
– Придется пройтись пешком, чтобы добраться до пляжа Морака, но он того стоит.
Тропинка к берегу сперва шла по плантации какао, затем – среди деревьев, чьи гигантские корни выступали из земли, и Кларенс без конца спотыкалась. Вскоре слуха достиг рокот волн, и в просвете между кронами открылась захватывающая дух панорама.
Девушка не сразу решилась последовать за Инико по крутому спуску, но все же переборола страх. Она поскальзывалась на камнях и бревнах, служивших подобием ступенек, заставляя Инико смеяться («Ты же родилась в горах!»).
Кларенс взглянула наверх, неуверенная, что сможет вскарабкаться обратно. Да она и не хотела, потому что онемела от восторга. Мгновенно в жизнь воплотились все представления о рае. Неторопливые волны накатывались на пляж с черным песком. Недалеко от тропинки низвергался водопад, образуя бирюзовое озерцо: река Эола заканчивала здесь свой путь. А там, где пляж заканчивался, зелень джунглей встречалась с синевой океанской воды.
– Что скажешь? – поинтересовался Инико, довольный ее реакцией.
– Мой отец вовсе не поэт, но даже он сказал, что ему безумно повезло побывать сразу в двух земных раях – в нашей долине и вот здесь, на острове. И правда – это рай!
Инико взял девушку за руку, и они побрели по пляжу босиком.
– Каждый год с ноября по декабрь здесь завершают свою атлантическую миграцию гигантские черепахи. Большинство из них на пляже Морака и родились, ведь черепахи приплывают сюда отложить яйца. Выходят из воды и зарывают кладку в песок. В море возвращаются не все. Это редкий, охраняемый вид, но их убивают охотники, причем жестоким способом: переворачивают панцирем вниз и ждут. Черепахи сами не могут перевернуться и быстро погибают… – Он остановился и обнял девушку за плечи. – Кларенс, когда я думаю о черепахах, я вспоминаю о тех, кто вынужден был покинуть страну и не смог вернуться, о тех, кто все же вернулся, но с ними дурно обошлись, о тех, кто любым способом старается выжить… Да, тут рай, но у нас «Черный пляж» – зловещее название.
Кларенс нечего было ответить.
Впереди был еще один водопад. Прозрачная струя низвергались с тридцатиметровой скалы, на вершине которой сидели птицы.
– Это место считается у нас священным, – пояснил Инико. – Вода и камень защищают Уреку.
Он запустил руку в карман брюк, вытащил горсть семян и лепестков и бережно опустил к подножию скалы, бормоча что-то.
– Что ты делаешь?
– Оставляю дары.
– Мог бы предупредить! У меня ничего нет…
Инико пошарил в кармане и вложил в руку девушки остатки семян.
– Этого хватит.
Кларенс наклонилась и ссыпала с ладони горстку. Она просила помощи не только в поисках, которые привели ее на остров, но и сил продолжать жить. Не слишком и много за столько скромный дар?
– Хочешь узнать мое желание? – посмотрела она на Инико.
– Думаю, такое же, как у меня, – ответил парень с улыбкой. – Чтобы семена проросли.
Кларенс кивнула.
Инико повел ее обратно, они подошли к озерцу, куда падали воды реки Эола. Инико, не раздеваясь, бросился в воду и встал под потоком, раскинув руки ладонями вверх. Потом поманил ее к себе. Кларенс позволила сильным рукам сомкнуться на талии, и сердце пустилось вскачь. Инико нежно коснулся губами кожи, не поцеловал, а провел от шеи к плечу и назад – к мочке уха. Весь мир перестал существовать… Затем он на секунду отстранился, взглянул на нее и стал медленно расстегивать пуговицы на ее рубашке. Дыхание Кларенс участилось, она изнемогала от желания. Он снова коснулся губами шеи, но теперь его губы скользнули к груди… Еще ни один мужчина не вызывал в ней такой страсти… Наконец Инико нашел ее губы и поцеловал. Кларенс не хватало воздуха, у нее даже не было сил ответить… Рубашка Инико прилипла к телу, и он отодвинулся немного, чтобы снять ее. Лаская его, Кларенс нащупала несколько шрамов на коже. «Воин…» – подумала она и прикоснулась к шрамам губами. Рука Инико спускалась все ниже. Если он сейчас не войдет в нее, она умрет… Словно почувствовав это, Инико повел ее на песок. Их учащенное дыхание вторило волнам, накатывающимся на берег. Кларенс отчаянно пыталась запомнить каждое мгновение. В Пасолобино нет песка, и там всегда холодно. Она будет вспоминать трепет желания, эту невозможную негу, кульминацию, вспыхнувшую тысячами огней. Возможно, она еще встретит кого-то, кто останется с ней до конца жизни, но уже ничто и никто не сможет разорвать эту странную связь без обещаний. И всякий раз, когда она будет слышать слово «Африка», в памяти будет воскресать лицо Инико, озаренное грустной улыбкой. И он, и она всегда будут знать, что где-то на другом краю земли есть человек, чей запах опьянил навсегда, хотя у этого «навсегда» не было будущего.
Они долго лежали рядом, потом поднялись наверх, это оказалось не так уж сложно. Кларенс обернулась. Море предстало во всем великолепии: полная луна рассыпала серебряные блики на темной поверхности. Внезапно ее охватило чувство одиночества. Ей вдруг показалось, что Инико овладел не только ее телом, но и душой. Он этого не сказал, но она все равно слышала его слова: «Не забудь меня… ты вернешься на родину, но не сможешь стереть из памяти тот след, что я на тебе оставил… Не забывай ни на день, что стала моей…» Он околдовал ее.
– Ты снова затихла, Кларенс! – окликнул ее Инико. – Запыхалась по время подъема? Неужели горы в Пасолобино ничто по сравнению с нашими?
– Не могу поверить, что побывала в таком месте! – воскликнула она, старательно пряча смущение.
