Интерьер. Бальный зал — ночь
Чарли вырвалась из дверей на другой стороне кухни.
И оказалась в бальном зале.
Возможно.
Она видела зеркальные стены, позолоченную отделку, полированный пол под люстрой, увитой паутиной, и при этом осознавала, что все это, вероятно, являлось плодом ее воображения. Включая несколько французских дверей в дальнем конце, которые, похоже, вели наружу.
Однако Чарли побежала к ним, опасаясь, что они могут исчезнуть или превратиться во что-то другое.
Достигнув центра танцпола и оказавшись прямо под люстрой, Чарли внезапно поймала свое отражение в одном из зеркал.
Зеркало на противоположной стене тоже выхватило его.
Отражение отражения.
Которое в свою очередь отражалось в другом зеркале, напротив.
Чарли смотрела на десятки копий самой себя. Они делали то же, что она. Подражали ее движениям. Вертелись волчком под люстрой.
Она замерла.
Другие Чарли тоже.
Потому что в бальный зал вошла Мардж.
Чарли увидела ее в зеркалах. Много-много Мардж, и все они направляли изящные ретро-пистолеты прямо на нее.
Все Мардж спустили курки.
Одна из Чарли разлетелась на сотню осколков.
Раздался второй выстрел, и вот уже вторая Чарли поражена, паутина трещин покрыла ее лицо.
Затем разбилась еще одна.
И еще одна.
Чарли понеслась к французским дверям.
Быстро.
Задыхаясь.
Она толкнула двери и выскочила прочь.
Экстерьер. Аллея — ночь
Оказавшись на улице, она едва держалась на ногах, споткнулась и тяжело упала на холодный асфальт.
Прежде чем подняться на ноги, вгляделась через французские двери в глубину бального зала, который только что покинула.
Мардж внутри не было.
Зал был пуст.
Все зеркала целы.
Фильм. Как она и думала.
Но когда Чарли встала и отвернулась от бального зала, ее сердце замерло.
Снаружи все выглядело не так, как ожидалось.
Вместо того чтобы очутиться среди пышного леса, окружавшего домик, Чарли оказалась возле бара, в котором была в ночь убийства Мэдди. Все в точности как тогда, от запаха пива и рвоты снаружи до кавер-группы «Кьюр» внутри.
И там, прямо посреди переулка, стояла Мэдди, такая, какой Чарли видела ее в последний раз.
Стояла рядом с темной фигурой.
Купалась в косом белом свете.
Опустив голову, подкуривала сигарету.
На этот раз, однако, она бросала взгляд в сторону Чарли, смотрела над плечом темного мужчины прямо на подругу.
Затем заулыбалась.
Такая восхитительная улыбка!
Чарли знала, что с подобной внешностью Мэдди могла бы стать звездой. Ее необычная, ослепительная красота идеально подходила для большого экрана. Но вовсе не внешность, а личность Мэдди гарантировала бы ей успех. Она была назойливой и прямолинейной, очаровательной и спонтанной. Люди, которые восхищались этими чертами характера — такие, как Чарли, обожали бы ее.
Теперь этого не произойдет, и Чарли не могла не испытывать жалости к тем, кто упустил такую возможность. Бо́льшая часть мира так и не ощутила на себе чары Мэдэлин Форрестер.
А Чарли удалось.
Она испытала это, полюбила и теперь очень скучала.
— Прости, — сказала она, хотя знала, что Мэдди на самом деле там нет. Ее появление — просто очередной ментальный фильм. Неважно! Чарли все еще чувствовала себя обязанной высказать это вслух. Последние слова, которые она хотела бы произнести, пока подруга была жива. — Ты не была ужасным другом. Прости, что я так сказала. Я не это имела в виду. Ты была замечательным другом. Ты заставила меня почувствовать себя…
— Живой? — подсказала Мэдди.
— Да, — согласилась Чарли.
И не просто живой. В присутствии подруги она будто оказывалась в таком фильме, который намного превосходил во всех отношениях всё, чем жила Чарли до встречи с Мэдди.
— Я знаю, — кивнула Мэдди. — Всегда знала. До самого конца.
Мужчина рядом с ней оставался застывшим во времени, все еще неопознанным, стоявшим спиной, со склоненной головой и рукой, горстью обхватывавшей пламя зажигалки. Чарли знала, что даже если она подойдет к ним вплотную, как режиссер, входящий в кадр, она не сможет увидеть, как он выглядит. Он будет тенью, как бы близко она ни подошла.
Поэтому она смотрела на Мэдди, сверкавшую в свете прожекторов. Она была такой яркой, что темная фигура в фетровой шляпе исчезла. Тьма изгнана светом.
Мэдди теперь стояла одна, нелепо высокая на своих большущих каблуках и сжимала в руках сигарету «Вирджиния Слим».
— Ты скучаешь по мне? — спросила она.
Чарли уверенно кивнула, сдерживая слезы. Конечно!
— Тогда оставайся.
Чарли бы это понравилось. Будь такой шанс, она жила бы в этом фильме как можно дольше. Но она знала, что это невозможно.
— Ты ненастоящая, — качнула головой Чарли. — Ты просто фильм в моем сознании.
— Но разве он не лучше, чем реальная жизнь?
— Так и есть. Но мне нужно жить в реальном мире.
— Даже если это страшно? — удивилась Мэдди.
— Особенно если это страшно.
Прямо сейчас ей требовалось абсолютное понимание окружающей обстановки.
Того, где она и кто находится рядом.
Ситуация требовала определенности, и от этого зависела ее жизнь.
— Но, возможно, ты видишь меня в последний раз, — произнесла Мэдди.
Чарли чувствовала, как опять наворачивались слезы. Она сдерживала их, решив сделать это «киношное» прощание полной противоположностью реальной версии.
