плаща. Завидев тебя, Тиказ разжала пальцы и пустилась наутек.
Бездыханный Оскель распростерся на каменных плитах. К месту расправы спешил часовой, дежуривший у крепостных ворот, еще один подоспел с крепости.
– Ловите ее! – надрывался Оким. – Она убила моего брата!
– А который из вас убил ее отца? – вопросил ты, воинственно вздернув подбородок.
Сцену прервал дробный стук копыт, на площадь въехала взмыленная лошадь, покрытая грязью и кровоточащими ссадинами. Мальчишка-наездник соскользнул на мостовую и едва не рухнул от слабости. Лошадь сделала еще два неверных шага и, завалившись набок, издохла. Уверен, ты узнал наездника: узрев его, ты начисто позабыл про Окима.
– Глашатай! – сипло выкрикнул мальчик. – Глашатай! Господин Мават!
Внезапно он заметил тебя, покачнулся.
– О Эоло! Извести господина Мавата. Весь отряд погиб. Вербы напали сего… Нет, вчера. Целое полчище… Теперь их от Вастаи отделяет лишь лес.
Мальчик опустился на колени подле мертвой лошади и, схватившись за голову, зарыдал.
Вся площадь потрясенно застыла. С нарастающим ужасом ты смотрел на гонца, принесшего страшную весть.
– Идти можешь? – спросил ты, а после повернулся к стражнику. – Глашатай и совет должны принять его! Сию секунду!
– Кто ты такой, чтобы командовать? – возмутился часовой.
– Ноги подкашиваются, – всхлипнул мальчик. – Не уверен, что смогу идти.
Он обратил на тебя молящий взгляд, по лицу струились слезы.
– Пожалуйста! Передай мои слова господину Мавату! Немедля!
– Я знаю этого ребенка, – сурово обратился ты к часовому, словно тот находился у тебя в подчинении. – Он наш гонец с юга. Если враги прорвали оборону, надобно срочно известить Глашатая и совет.
Наклонившись, ты помог мальчику встать и совсем другим, ласковым тоном произнес:
– Пойдем.
– Через лес им все равно не пробраться, – помедлив, отозвался стражник. – Безмолвный бог этого не допустит.
Подавив искушение ответить, ты обнял истерзанного гонца за плечи и повел его в крепость.
В пустынном дворе царило безмолвие, нарушаемое хриплым карканьем ворон да стуком ведра о стенки колодца. Встрепенувшись, гонец захромал к каменному кругу. Ты нагнал его одним прыжком и ухватил за локоть:
– Потерпи. Не пей оттуда. Я раздобуду тебе пива.
– Не хочу пива, – шепнул мальчик. – Хочу воды.
– Только не из колодца.
Ты с сомнением перевел взор на башню, потом обратно на спутника и, приняв решение, увлек его в сторону кухонь. По счастью, мальчик был слишком слаб, чтобы сопротивляться.
Гизет встретила тебе на пороге словами:
– Ишь, явился – не запылился. Как тебя еще ноги держат!
В последний раз она говорила с тобою много дней назад, когда вручала брелоки.
– Тетушка, – не без опаски произнес ты, – этот юноша всю ночь скакал от границы со срочным донесением для Глашатая и совета, однако он голоден и изнывает от жажды. Брелока у него нет, но мы с господином Маватом ручаемся за него.
Гизет покосилась на гонца и, смерив тебя оценивающим взглядом, кликнула служанку из глубины кухни. После чего посторонилась, пропуская измученную бледную девицу, воротившуюся с полным ведром воды.
– Выходит, ты тоже не пил из колодца? – сощурилась Гизет.
– Почему оттуда нельзя пить? – испугался мальчик.
– Видишь ли… – Ты осекся, не зная, как объяснить.
– Вода отравлена, – бросила Гизет. – В трапезную не суйся. Те, кто еще жив, корчатся от боли и ходят под себя. Не пожелали слушаться, вот итог.
– Матушка Зизуми говорила с вами, – догадался ты. – Предупредила о заразе.
Подоспевший слуга передал Гизет кожаную флягу с водой и ломоть хлеба.
– Пей, дитя.
Гизет протянула гонцу угощение и снова повернулась к тебе:
– Да, говорила, но я не весь свой век провела на кухне. Много странствовала, бывала в граде Вускции, а потому принялась кипятить воду, едва начался потоп. Лишь благодаря мне Матерь Зизуми сейчас здорова. Когда закончишь со срочным донесением, – обратилась она к мальчику, – возвращайся и подкрепись хорошенько.
– Спасибо, – пробубнил тот с набитым ртом.
– Спасибо, тетушка, – поблагодарил ты и повел вестника в башню.
– Господин, откуда хвори взяться в воде? – спросил мальчик, едва поспевая за тобой. – Ведь лес хранит нас от недугов.
Наверняка у вас обоих промелькнула мысль, что лес – последняя преграда на пути вербов.
– Не знаю, – ответил ты.
У ворот крепости мальчик помедлил:
– Как тебе удается не плакать? – По его щекам вновь заструились слезы.
– Иногда никак, – честно признался ты.
– Ясно.
Поначалу стражник отказывался вас впустить. Твердил, мол, его не уведомили заранее, а покидать пост нельзя и отправить спросить некого – придворный гонец заболел. Но, вспомнив, сколько раз видывал тебя в башне, сменил гнев на милость.
В тронном зале было зябко и сыро, жаровня не горела. В дальнем углу Оким, привалившись к стене, бросал злобные взгляды на облаченного во все белое Гибала. Вокруг постамента собрались с полдесятка распорядителей в серых, алых и черных расшитых мантиях. Когда вы вошли, лорд Дэра обращался к Глашатаю с речью:
– …лес всегда славился несговорчивостью, однако это забота Матери Зизуми. Но тебя, Глашатай, должно беспокоить, почему Ворон отвернулся от Ирадена. Не причиной ли тому…
Дэра умолк, завидев вас на пороге залы. Оким отлепился от стены и вперил в тебя кровожадный взор.
– Нам сейчас не до глупостей, – взвился Гибал. – Эоло, зачем пожаловал?
Ты подтолкнул гонца вперед.
– Повелители! Глашатай Ворона! – Мальчик осекся, в растерянности глядя по сторонам. – А где господин Мават?
– Хороший вопрос, – едко заметил Гибал.
Гонец нахмурился, предчувствуя новое несчастье.
– Повелители, у меня срочное донесение, – дрожащим голосом завел он. – Войско под командованием лорда Айру, сменившего на посту господина Мавата, предприняло атаку на вербов… Лорда Айру известили, будто вся вражеская армия, за малым исключением, разбила лагерь неподалеку от нас, в ущелье, и, если действовать быстро, нам удастся окружить их и застать врасплох спящими.
Ты закрыл глаза и невольно чертыхнулся. Мальчик меж тем продолжал:
– По приказу лорда Айру все наши отряды взяли вражеский лагерь в кольцо, а сами затаились… – Он сглотнул, силясь отогнать подступившие слезы. – Вместо вербов там лежали рубахи, набитые травой, но клянусь, мы видели в лагере людей, слышали их. Солдаты, лошади – они там были! Но как сквозь землю провалились. А потом, потом…
– Они напали на вас с тыла, – докончил Гибал спокойным тоном; на его лице не дрогнул ни единый мускул. – Сколькие спаслись?
– Не знаю, Глашатай Ворона, – рыдая, ответил гонец. – Я сразу поскакал сюда. Гнал коня изо всех сил. Но глупая скотина…
– Южную границу охраняют заставы и вооруженные патрули, – перебил Дэра. – Если в обороне возникла брешь, подкрепление не заставит себя ждать. А на дороге, ведущей к лесу,
