– Ты кто? – проскрежетал сеньор Пия, не отводя неподвижного взгляда и не переставая покачиваться.
– Меня зовут Тейр Окс, – промямлил Тейр, еле справляясь с распухшим ртом. – Брат капитана Ури Окса. Я добрался сюда, чтобы увидеться с братом, но его убил сеньор Ферранте. – Он уже столько раз повторял все эти слова, что они прозвучали свинцово и безразлично.
– Брат Ури? Правда? – Взгляд сеньора Пия стал пронзительным. – Да, он упоминал брата… Я видел, как он погиб.
– В письмах он иногда называл ваше имя, сеньор Пия. – Тейр почтительно наклонил голову. Ури и кастелян вместе служили у герцога Сандрино, занимая важные должности, и, наверное, встречались каждый день.
– Ури был хороший малый, – сказал сеньор Пия, глядя теперь прямо перед собой. – Иногда он помогал мне ловить нетопырей в пещерах к западу от озера. После рудника ему пещеры не страшны, говаривал он. – Его пальцы теребили серебряную вышивку на вороте туники – узор из крохотных летучих мышей, рассмотрел теперь Тейр, соприкасающихся кончиками развернутых крыльев. Такая же вышивка окаймляла рукава. Работа дамы Пии?
– А? – неопределенно отозвался Тейр, памятуя исступление, в которое накануне впал сеньор Пия при упоминании этих летающих зверьков.
– В нетопыре суть, знаешь ли. Умнейшие создания. По-моему, человек мог бы летать не хуже них, если бы придумать крылья легкие, но крепкие… Кожа оказалась слишком тяжелой даже для рук Ури, привыкших к мечу и щиту. В следующий раз испробую пергамент… А ты знаешь, что летучие мыши поедают болотных комаров, которые нас изводят? Шерстка у них мягонькая, как у кротов. И они приучаются не кусать кормящую их руку. В отличие от людей. – Кастелян мрачно задумался. – Подумать только, что люди считают их злом, раз они летают, по ночам. Только поэтому! Тогда как люди совершают убийства при свете дня, лицемеры!
– Конечно, и они создания Божьи, – осторожно ответил Тейр.
– А! Приятно встретить человека, свободного от глупого суеверия.
– Я часто видел летучих мышей в старых штольнях. От них вреда не больше, чем от кобольдов.
– Так ты рудокоп? А да, Ури говорил. И темноты не боишься? Молодец! – Кастелян повеселел. Товарищеские чувства, которые сеньор Пия питал к летучим мышам, больше походили на увлечение, чем на помешательство, если бы не странный огонек, который вспыхивал в его глазах при их упоминании.
– Я… видел утром даму Пию, – сказал Тейр еще более нерешительно. – Как будто с ней все хорошо. Она преданно остается с герцогиней и мадонной Джулией. Ферранте держит их всех вместе в северной надвратной башне.
– В моих комнатах, – сказал кастелян. – А! – Он напрягся, смигивая слезы и кусая пальцы. Красные глаза теперь смотрели куда-то внутрь.
Тейр стиснул руки. Помешан кастелян или нет, но он уже дважды заведомо выбирался из этой темницы.
– Мой брат… – начал он и умолк. Раздался скрип кожи, рыгание, тщетно подавляемое. Напротив на скамье у стены сидел лозимонский страж, смотрел на них и слушал. Левая его рука была забинтована, а лицо носило следы синяков недельной давности, но к его поясу был пристегнут короткий меч. Тейр сжал губы. Какого черта, пусть слушает во все уши! – Тело моего брата лежит в помещении прямо под нами, – продолжал он, повысив голос. – Ферранте и Вителли творят над ним какое-то черное колдовство. Такое черное, что за него гореть и гореть. – Он еще повысил голос. – И гореть с ними будут все их пособники! – Ему показалось, что страж вздрогнул. – И еще они похитили труп Просперо Бенефорте, мастера мага. Хотят сделать его рабом кольца сеньора Ферранте!
– А! – рассеянно сказал сеньор Пия. – Я видел эту комнату. Так вот, значит, что они затевают!
– Все будете гореть! – заорал Тейр, повернувшись к стражу, а потом снова скорчился, закашлявшись от такого усилия. Наверное, он выглядит таким же помешанным, как кастелян. Тут он понизил голос до шепота. – Сеньор Пия, помогите мне! Они удерживают дух бедного Ури с помощью его тела и намерены навлечь на него вечную погибель. Он их пленник, и даже после смерти ему угрожает страшная опасность. Я… я должен освободить его так или иначе. И мастера Бенефорте тоже.
– А! – сказал кастелян, поднимая брови. – Освободить! В том-то и соль, верно?
Тейр растерянно умолк. Кастелян сгорбился, отвернулся и принялся снова грызть одеяло, глядя и никуда. «Он безумен. Все бесполезно!» Тейр вздохнул, но продолжал, нащупывая:
– Сеньор Асканио… герцог Асканио пока в безопасности у аббата Монреале в монастыре Святого Иеронима, где их осаждают лозимонцы. – Но сеньор Пия промолчал. – …Аббат Монреале наложил заклятие на нетопырей, сделав их своими лазутчиками, но не знаю, добрались ли они сюда.
– А! – воскликнул кастелян. – Сам видишь, какие они хорошие и кроткие создания, раз служат святому отцу. Монреале знает! – Он умудренно кивнул и укусил одеяло. Тейр привалился к стене в отчаянии, вновь сполна ощущая, как болит его тело.
Очнуться его заставили шаги и голоса, приближающиеся по коридору. Перед решеткой возникли двое дюжих лозимонцев, а за ними появился мессер Вителли в своем красном одеянии. Вителли держал флакончик из зеленого стекла, оплетенный соломой. Коротышка вперил взгляд в Тейра, зевнул и пососал нижнюю губу.
– За дело! – приказал он, отступив в сторону, чтобы тюремный сержант смог отпереть дверь. Сержант, опасливо косясь на кастеляна, впустил в темницу дюжих брави. Но сеньор Пия даже головы не повернул.
Один приблизился к Тейру сбоку, рывком усадил и заломил ему руки за спину. Вителли прислонился к стене, зевнув так, что чуть не разорвал рот, затем притронулся к чему-то под своим одеянием и затряс головой, точно собака, отряхивающая воду с шерсти.
– Черт бы его побрал! – буркнул он и выпрямился с глубоким вздохом.
Тейра пробрала дрожь: темная аура Вителли поразила что-то более тонкое, чем его чувства. Ни волны жара, ни вспышки, ни запаха, но, казалось, дыхание магии разорвало ему нутро, не пройдя через его ноздри. Вителли накладывал заклятие, не вложенное в символический предмет, ограниченное и питаемое им, но поддерживаемое его собственными мыслями, заклятие могучее и давящее. И при этом он мог ходить и разговаривать, спокойно, совсем как обычно. Но не успел Тейр охнуть, как это ощущение исчезло, оставив после себя призрачную тошноту. А может, вновь просто сказались побои? Он зажмурился, быстро замигал, и темная аура отступила, осталась только в глазах Вителли, темных глазах.
Солдат за спиной Тейра, ухватив прямые белокурые волосы, задрал его голову, а второй вошел, всунул палочку ему между зубами и зажал его ноздри. Вителли откупорил флакончик и выплеснул его содержимое в ноющий рот Тейра. Сладкое темное вино с горьковатым послевкусием. Тейр поперхнулся, задергался, захрипел. И проглотил.
– Отлично. – Вителли отступил и перевернул опустевший флакончик. Из него вылилась последняя капля и разбилась о каменный пол кровавым звездным пятном. – Этого должно хватить даже на такого верзилу. Вернитесь через полчаса и снесите его вниз.
