Не то чтобы он из тех людей, которые так говорят, но пожелать приятного дня было бы неплохо.
Мне бы хотелось списать растущую во мне пронзительную боль на изжогу, но она не имеет никакого отношения к крабовым котлетам, стейку ти-бон и корзине картофеля фри, которые я проглотила. Мое глупое сердечко просто жаждало того, кого иметь не могло… Того, кто предложил дружбу.
Я рассеянно потерла в области сердца, а затем, после получасового погружения в свои мысли, пролистала телефон в поисках номера Филиппа. Он симпатичный и доступный, а главное – заинтересованный.
Я написала ему простое сообщение: Привет.
Через пару секунд он ответил: Селеста?
Я: Я нашла твой номер.
Филипп: И я ответил.
Я: Вижу.
Несмотря на то, что мне бы хотелось вести этот разговор с другим мужчиной, я построила планы, которые привели к покупке одежды, не похожей ни на что из того, что имелось у меня в гардеробе. Мгновение я колебалась, стоит ли срывать ценники, но в конце концов сделала это. И на следующий вечер я надела одну из своих покупок – платье, такое белое, что почти ослепляло, и такое короткое, что его можно назвать неприличным.
А затем добавила еще один предмет, который никогда не думала, что надену: туфли на шпильках.
Глядя на свое отражение в зеркале в ванной, я думала о Мими, представляла, как она расчесывает мои волосы и говорит, какой красивой женщиной я стала. Она постоянно говорила мне это, будто надеясь, что, если будет повторять достаточно часто, я начну в это верить.
Посчитала бы она меня красивой сегодня?
Я чувствовала себя немного такой.
А еще мне было очень грустно.
Я достала ее любимую помаду, алую, в тон моим ногтям, и накрасила губы. А потом ушла, прежде чем мне захотелось смыть ее, снять платье и сбросить каблуки, чтобы ждать мужчину, который не придет.
Глава 38
Я знала, что выгляжу иначе, когда выходила из лифта, но не понимала насколько, пока мой швейцар дважды не оглянулся. Если бы я только могла еще и почувствовать себя по-другому. Быть может, после сегодняшнего вечера так и будет. Возможно, Филипп окажется веселым и милым и отвлечет меня от мыслей о задумчивом архангеле.
Первые десять минут поездки на такси в центр города я потратила на то, чтобы приободрить себя по поводу свидания. Следующие десять – чтобы одергивать подол платья, задаваясь вопросом, что, во имя Абаддона, заставило меня надеть его, и последние десять – уговаривая себя не просить водителя остановиться и отправиться обратно.
В конце концов я вышла из такси и двинулась к сверкающей картинной галерее, где Филипп предложил встретиться перед ужином. Я ждала его на улице, но из-за тревожного количества внимания окружающих и бодрящего вечернего воздуха я все же зашла внутрь. Я достала телефон и открыла последние чаты. Мой взгляд задержался на имени под контактом Филиппа: Джейс.
Несмотря на то, что мне хотелось узнать, как у него дела, я нажала на чат с Филиппом.
Я: Я на месте.
И подождала пару минут, пока он ответит. Когда мой экран не загорелся, я отправила еще одно сообщение: Все в порядке?
Прошло пятнадцать минут. Несмотря на то, что я постоянно проверяла свой телефон, я прогуливалась по галерее, потому что у меня хватило гордости не оставаться в центре светлого и яркого пространства, как брошенный щенок.
Меня никогда раньше не бросали на свиданиях, и это причинило боль. Подумать только, я не возлагала особых надежд на сегодняшний вечер… И не могла представить, как бы переживала, если бы этот человек был мне действительно дорог.
Я оправилась от болезненного удара, с пользой провела время и прогулялась по лабиринту галерей, которые становились все меньше и сумрачнее, чем дальше я проникала в здание длиной в квартал. Однако тусклое освещение и тесное пространство отнюдь не угнетали, а только подчеркивали искусство. А также усиливали пустоту, поскольку другие посетители стекались в более просторные и оживленные помещения. В конце концов, большинство людей пришли, чтобы привлечь внимание, а не смотреть на картины.
В самой последней галерее, размером не больше комнаты, которую я снимала у Джейса, висела особенно красивая работа: горизонт Манхэттена, полностью состоящий из слов. Я наклонилась и прищурилась на каракули. Это поэма, ода Нью-Йорку и его жителям. Я сделала несколько снимков, желая показать Найе. Возможно, мы могли бы вместе поработать над подобным проектом.
– Не знал, что ты почитатель искусства.
Мои плечи напряглись при звуке низкого тембра. Я медленно выпрямилась, а затем еще медленнее повернулась.
Ашер снова надел костюм, на этот раз черную тройку.
– Ждешь кого-то еще?
– Я решила понизить свои ожидания от людей. Это значительно уменьшает разочарование. – Даже на своих шпильках я все еще была на несколько дюймов ниже архангела, и мне пришлось задирать голову. – Однако удивлена увидеть здесь тебя, и мне любопытно, как ты узнал, где я буду.
Его взгляд скользнул по моему короткому белому платью без бретелек. Будь оно сшито из чего-нибудь другого, кроме плиссированного шифона и драпированного шелка, выглядело бы дешево. Но дешевым его не назовешь. Платье смотрелось роскошно. И привлекательно. По крайней мере, я так думала. Но не уверена, что архангел разделял мое мнение, учитывая его хмурый вид.
– Полагаю, мне повезло, – наконец сказал он.
– Точно так же, как я не возлагаю больших ожиданий на людей, я не придаю большого значения удаче. Ты следил за мной? Отслеживал мой телефон? Проверил мое местоположение в своем приложении «Неоперенные-GPS»?
– У нас пока нет такого, но было бы довольно удобно.
– Беспокоился, что меня отвлекают?
– Нет.
Женщина попыталась пройти через одинокий узкий проем, но там уже стояло двое, занимая все пространство, поэтому она посмотрела на картину позади меня, затем развернулась на каблуках и ушла.
Я снова перевела внимание на Ашера.
– Что значит нет?
– Я не беспокоился, что тебя отвлекают, поскольку знал, что ты будешь здесь одна.
Я нахмурилась. Пока до меня не дошел смысл его слов.
– Ты отменил мое свидание?
Его крылья материализовались у него за спиной, добавив объем к его и без того внушительной фигуре.
– Не могу поверить, что ты это сделал. Ты не имел права! – Гнев пробился сквозь удивление, затмив его настолько, что я даже не смогла оценить, что меня не кинули.
У Ашера даже не хватило наглости выглядеть нахально.
– Первое правило дружбы, – твердо произнесла я, – нельзя действовать за спиной друга и отменять его свидания.
– Филипп сжульничал
