дыхание, когда воздух кончается, и позволяю его рукам всё больше.
Плыву в сладком тумане, получая жалящие поцелуи в шею.
─ Показать?
Будто я итак не чувствую всю его длину, притискиваюсь к Элю до максимума и двигаю бёдрами на нём, заставляя сталкера едва слышно материться, сжимая свои пальцы.
─ Покажи.
─ Сама напросилась, ─ отодвигается, нависая надо мной, с рыком стягивает моё бельё, и оно летит куда-то на пол, пока сталкер явно пытается успокоиться и не сорваться. ─ Ведьма ты, Ника, ─ целует в нос, а потом ещё какое-то время разглядывает, словно ожидая, что передумаю.
─ Сдаёшься?
─ Ещё и провокаторша, ─ качает головой спокойно, а руки в этот миг рвут тонкую ткань, сигнализируя, что всё предохранители сгорели к чертям. ─ Вся такая, охренеть какая идеальная.
Рассматривает каждый кусочек моего обнажённого тела, а потом наклоняется и медленно целует живот. Я вздрагиваю, как от удара током, а Эль спускается ниже, дразня влажными движениями языка, пока добирается до бёдер. Не касается там, где мне нужно, и я начинаю нетерпеливо елозить на шёлковых простынях.
─ Садист.
─ Ты знала, за кем в другую страну отправилась, ─ злодейски посмеивается и только спустя долгие секунды чувствую обжигающий отпечаток на своей изнывающей плоти.
В теле мгновенно становится тесно. Хочется вылезти из собственной кожи, и чем ярче ощущения, тем сильнее эта пугающая потребность. А ещё так горячо и волнительно, что сердце замирает, чтобы снова начать бешено биться о рёбра.
─ Пиздец, как я скучал по твоему вкусу, птичка, ─ обжигает дыханием, чтобы снова приникнуть ко мне, как к источнику, и меня всё больше заливает жаром.
Его пальцы тоже во мне, а я, как идеально настроенный инструмент, издаю нужные звуки, сжимая простынь, выгибаюсь змеёй.
─ Эль… ─ выстанываю его имя, как в бреду, и где-то на краю сознания бьётся мысль, насколько непривычна наша близость вот так, средь бела дня.
От этого всё лишь острее, все эмоции между нами, как на ладони.
─ Вот так, покричи для меня, ─ увеличивает темп, растягивая меня с хлюпающими звуками. ─ Обожаю, как ты звучишь … Охуенная соната.
Меня почти подрывает от яркой, пронзительной вспышки, но больше от его слов. Я очень близка к этому взрыву, и сталкер всё подмечает, точно зная, как действовать, чтобы я поймала максимальный кайф.
Давление внутри нарастает, так что бороться с ним уже нет никаких сил. Эль доводит меня до исступления, погружая пальцы под нужным углом. Быстро двигает ими, нажимая на нужную кнопку, пока вторая рука давит мне на низ живота, и я с громким криком срываюсь, ощущая брызнувшие во все стороны капли.
─ Что ты… со мной сделал? ─ едва дышу.
Мне и хорошо и жутко стыдно, а ещё хочется прикрыться, только мой порыв заставляет голодного мужчину сжать мои руки и не дать спрятаться. Смотрит на дело рук своих и сам выглядит таким приятного удивлённым, будто сам не ожидал подобного.
─ Видела бы ты себя, ─ восхищается, а меня затапливает смущением, потому как слышать о таком явлении одно, а вот испытывать его — совсем иное чувство.
─ Теперь всё промокло…
─ Это только начало, ─ подмигивает чудовище, пока я переживаю самые сумасшедше-сладкие чувства в моей жизни.
Смотрю, как он полностью обнажается, скидывая пляжные шорты, под которыми нет белья, и сглатываю, оглядывая тело, выточенное тренировками. Бронзовый загар покрывает его всюду, но сейчас мне почти не интересно, как именно сталкер его получил, наверняка светя своими причиндалами перед всеми.
─ Я тоже хочу, ─ признаюсь, глядя на его член, и голову одолевают воспоминания, как держала его во рту.
─ Ну нет, малыш, ─ нервно смеётся, беря в ладонь собственную длину и совершает несколько поступательных движений, раскатывая будто из воздуха взявшийся презерватив. ─ Этот микрофон ты получишь только, когда я закончу с тобой.
В моей груди зарождается смех, а в уголках глаз собираются слезинки — это от необъятного, распирающего счастья, и Эль как будто читает меня в этот момент. Мне хорошо настолько, как было, когда я снова смогла петь, а всё благодаря этому бородатому монстру, не знающему границ.
─ Ловлю на слове, ─ улыбаюсь ему, и он на миг зависает надо мной, когда почти соприкасаемся телами.
─ Я обожаю твою улыбку, знаешь? ─ ласкает мои губы выдохом, прежде чем поцеловать. ─ Мне кажется, она бы меня из самого пекла вытащила… Как твой голос однажды сделал.
Накрывает меня собой, как мощная приливная волна, впиваясь в рот, а я ещё от этих слов не отошла. Это невероятное, ни с чем несравнимое чувство единения заполняет меня до краёв, и мне кажется, я вот-вот лопну, разорвавшись на части, просто потому, что всего слишком много, но Эль отлавливает всё моё замешательство, будто у него есть внутренний радар.
Отрывается от меня, спускается ниже, цепляя губами соски, снова заставляет разгораться пожар. Подхватывает под бёдра, скользя своей твёрдостью по клитору, надавливая так, как нужно, и, высекая искры взглядом, хрипло спрашивает:
─ Полетели, птичка?
Мне остаётся только кивнуть, потому слова закончились. Пришло время говорить телами, и больше нет ничего, чтобы могло этому помешать — ни страхов, ни сомнений, ни иных причин, способных прервать нас.
─ Тогда держись.
Ещё пара дразнящих движений, резкий толчок, и моё сердце тормозит, чтобы принять боль, как замедляется и Эль, отслеживая любые изменения, а потом снова начать неистово колотиться вместе с его первыми осторожными движениями во мне. И я знаю, что ему хочется быстрее, сильнее, яростнее, но мой сталкер на удивление не эгоистичен со мной.
─ Всё хорошо, можешь не медлить, ─ подбадриваю его, когда он с отчаянным стоном ловит мои губы своими.
Между нами не звучит музыка, которую я всегда слышала с другими — есть только наши голоса, и им не нужно никакое сопровождение. Лишь всё нарастающее давлений и жар, с каждой новой ударной нотой превращающийся в безумную мелодию, которую здесь и сейчас создаём мы оба.
Наверное, не зря я этого так долго избегала.
Нужно было встретить того, с кем моё сердце будет биться в унисон, чтобы понять такую простую истину…
Я как будто вижу звёзды сквозь прозрачную крышу номера, пока Эль наращивает темп, но там, в вышине день и ясное небо с ярким солнцем. Правда, оно словно решает уступить нам двоим эти мгновения и ненадолго скрыться за облаками, предвещающими шторм. И он зарождается в этот
