странные звуки, как… как дикий единорог.
– У духовных магов и сны ненормальные, – колко бросила Эмбер, и Скандар, постепенно приходящий в себя, невольно задумался, не рассказывал ли ей отец о Штопщиках.
– Ты в порядке? – снова спросил Рикеш.
Скандар медленно сел. В голове ещё стоял туман, но одно он знал точно: это был не обычный сон. Они с Негодяем оба его видели. И их сознания поменялись местами, совсем как в заметках Крейга. К тому же сны обычно не пытаются тебя убить. Получается, Скандар действительно Штопщик? Его сердце забилось быстрее, полное надежды. Если это был сон Штопщика – значит тот серый в яблоках единорог на самом деле предназначен его сестре.
Сапсаны начали разлетаться по своим домам, а Скандар всё пытался побороть чувство, что Кенна была на Острове. Потому что, конечно же, это не так. Сон лишь показал ему, где Кенне предназначено быть. Пока её долгожданная встреча с единорогом – не более чем одна из вероятностей будущего.
Но если Скандар действительно Штопщик, он может превратить эту вероятность в реальность.
Кенна
Посреди бури
Умолний есть запах. Кенна не знала об этом, пока их не накрыла величайшая буря из всех. В тот момент она перечитывала письмо Эрики Эверхарт – из которого наконец узнала всю правду, – стараясь не поддаваться страху из-за неумолимо надвигающегося летнего солнцестояния и не думать обо всех секретах, которые утаил от неё Скандар, и особенно о последнем, разбившем ей сердце. Но в голове всё равно билась мысль: как он поступит, узнав, что она на Острове?
Не важно. Он лгал ей столько времени – так почему она должна из-за него переживать? Но её не отпускала тоска. Перед глазами встала сцена с его седьмого дня рождения, как он – с широко распахнутыми глазами и щербатой из-за выпавших молочных зубов улыбкой – снова и снова обнимал её, потому что она испекла для него торт в форме единорога. Она несколько недель копила деньги на ингредиенты для теста и втайне пекла по ночам, доводя до совершенства крылья. Скандар задул свечи, и папа неаккуратно отрезал ему первый кусок, а он вдруг разрыдался. Потому что Скандар не хотел, чтобы торт разрезали. Он хотел, чтобы этот единорог остался с ним навечно.
БАБАХ!
Поначалу Кенна не могла понять, что это за запах – смесь искр, хлора и свежего воздуха, – и посмотрела на виднеющуюся над самым верхом башни полоску ночного неба. Затем крыша начала с треском разваливаться пополам, и звёзд становилось всё больше. Вся башня захрустела и заскрипела, и, взглянув вниз, Кенна увидела разбегающуюся по полу темницы трещину.
За изумлением нахлынула паника: трещины в крыше и полу всё ширились под мучительные стенания башни. У Кенны всё поплыло перед глазами, когда комната разломилась пополам, но затем она разглядела в разломе внизу лестницу. Ведущую к свободе. Вокруг стоял страшный грохот, куски металла, скрежеща друг о друга, высекали искры, с потолка сыпались обломки, но Кенна знала, что ей делать. Она не станет ждать, когда её спасут в день летнего солнцестояния – она в принципе не любила полагаться на других, – нет, она спасёт себя сама.
Сунув «Книгу Духа» под мышку, она села на край разлома и спрыгнула на дрожащую лестницу. Острый край какой-то железки рассёк ей икру, заставив стиснуть зубы. Едва её ноги коснулись ступенек, как в каменный пол комнаты наверху ударила молния – в то самое место, где она стояла пару секунд назад.
Башня начала разваливаться пополам под невыносимый шум, лестница под ногами дрожала и подпрыгивала, но Кенна продолжала спускаться, стараясь не обращать внимания на далёкие крики и рёв обрушения. Она не умрёт. Не раньше, чем найдёт своего единорога. Она уже так близко к заветной мечте – она просто не может сейчас умереть!
Внизу её ждал ещё больший хаос: стражи в серебряных масках тыкали пальцами в башню, единороги визжали, наездники кричали. Но Кенна не останавливалась, пока не наткнулась на стену. Точнее, раньше это была неприступная стена из щитов, сейчас же много их покорёжило или вырвало из земли неукротимыми ветрами.
Полная решимости и никем не замеченная, Кенна выскользнула в один из проёмов, вырвавшись из когтей Дориана Мэннинга намного раньше, чем рассчитывала.
Сначала она не могла нарадоваться этому шансу выбраться наружу после месяцев взаперти и бежала без остановки, чтобы оказаться как можно дальше от Крепости. Но вскоре вокруг стало так темно, что она не видела ничего дальше вытянутой руки, ноги в школьных туфлях постоянно обо что-то спотыкались, желудок сводило от голода, ей было холодно и страшно. И она понятия не имела, где находится. Может, стоило остаться в Крепости и дождаться обещанной помощи? А вдруг своим побегом она всё испортила?
Внезапно воздух разорвал оглушительный визг, и Кенна инстинктивно припала к земле. Дикие единороги. Порез на икре! Вдруг они чуют её кровь? Кенна задрожала от приближающегося топота копыт и, закрыв глаза, приготовилась к нападению.
Но его не последовало. Вместо этого у неё над головой кто-то громко фыркнул. Затем взвизгнул. Приоткрыв один глаз, Кенна увидела подсвеченного луной серого в яблоках единорога. Его полупрозрачный рог напоминал чернильный мазок на звёздном небе. Дикий единорог пихнул её носом в плечо, и Кенна с трудом подавила крик от страха и удушающей вони разложения. Затем он тряхнул крыльями и пошёл вперёд, а поняв, что Кенна не последовала за ним, обернулся.
Она не знала, что и думать. Почему он её не съел? Разве дикие единороги не свирепы и кровожадны?
– Ты хочешь, чтобы я пошла за тобой? – прошептала Кенна, и единорог с визгом встал на дыбы.
И вот разочарованная девочка с Британских островов зашагала за одиноким единорогом по Пустоши. Они шли и шли, пока не оказались у небольшого земляного холма с рощицей голых деревьев на вершине. С их веток свисали фонари, а ветер приносил с собой приглушённые голоса.
Кенна изумлённо посмотрела на единорога:
– Ты привела меня к людям! Ты знала, что я в беде и… – Она замолчала. А что, если это её единорог? Кенна потянулась к пятнистой шее, не обращая внимания на его кровоточащие раны и шрамы. Все эти месяцы, когда Дориан его искал, ему просто нужно было попросить о помощи Кенну.
Но прежде чем её пальцы коснулись грязной шкуры, из-за деревьев вышел другой единорог, с наездником на спине. Судя по пропускающему лунные лучи
