одну от другой, на случай если осажденные попытаются прорваться.
Форт выглядел тихим и безмолвным. Казалось, все, включая стражу, спят. Наверное, жители, зная, что войска раджи патрулируют окрестности, чувствовали себя в безопасности. И тут зашелся заливистым лаем какой-то бдительный пес. Вся деревня сразу же взорвалась отчаянным гавканьем. Может быть, стража и спала, зато собаки бодрствовали и учуяли врагов. Даяки часто держат в деревнях целые своры псов.
– Огонь не открывать, – сказал Сандокан. – Каммамури, передай приказ по цепочке. Ждем, пока Сапагар доплывет до пристани.
В темноте зазвучали голоса часовых, бегавших туда-сюда по палисаду. Кто-то запалил факел, но его свет не дотягивался до третьего рва, у края которого распластались ассамцы. Нетерпеливый Янес собирался было отдать им приказ перебираться через второй ров, когда со стороны озера донеслась пальба. Сапагар перекрыл жителям деревни отход в ту сторону.
– Огонь! – загремел стальной голос вставшего во весь рост Сандокана.
Заухали спингарды, обрушив на палисад град шрапнели. Затрещали карабины. Через рвы перекинули мостки, и четыре колонны ринулись в атаку.
Однако жители деревни не дрогнули. Прячась за толстыми бревнами от гвоздей и пуль, они осыпа́ли нападающих камнями и дротиками. Отряду Сандокана пришлось остановиться и усилить огонь, чтобы несколько проредить ряды защитников.
– Сандокан, – обратился к другу Янес, – тебе не кажется, что эта кость нам не по зубам? Если мы не прорвемся через частокол, просто потеряем время. Не забудь, по берегу рыщут враги.
– Подожди еще четверть часа, – ответил Малайский Тигр. – Сейчас мы пробьем брешь.
Собрав дюжину малайцев, он приказал:
– Берите один мост и под его прикрытием подберитесь к самому палисаду. Смотрите, чтобы вас не забросали камнями. Мы постараемся вас защитить. Каммамури! Тащи сюда все спингарды и пали во-он по тому навесу. Там деревенские ворота. Целься поверх, а мои люди сейчас проделают брешь.
Малайцы подхватили самый длинный и прочный мост, подняли его над головами и побежали вперед. В них сразу же полетели камни и дротики, но не причинили им заметного вреда, а вскоре обстрел и вовсе прекратился: несколько залпов спингард согнали защитников с палисада. Шрапнель так и стучала по доскам и бревнам, не позволяя осажденным высунуть наружу даже кончик носа. А малайцы уже вовсю махали парангами и кампиланами, прорубая себе дорогу.
Бой завязался по всему периметру частокола и складывался не в пользу обороняющихся. Огнестрельное оружие на голову превосходило сумпитаны. На озере тоже не утихала пальба. Сапагар и его люди стреляли и орали, точно помешанные, изображая, будто их там целое войско. Стрельба длилась около четверти часа и причинила немало бед защитникам деревни. Они падали как подкошенные. Между тем все четыре колонны воссоединились, готовые вломиться внутрь.
Малайцы пробили изрядную дыру, сквозь которую могли плечом к плечу пройти четверо мужчин. Едва упали последние щепки, пираты стремительно отступили, а их место заняли артиллеристы Каммамури со спингардами. Им предстояло оттеснить защитников, уже столпившихся с саблями в руках у бреши в первом частоколе.
Пушки дали первый залп фунтовыми ядрами. Результат был ужасен. Даяки поняли, что здесь им не выстоять, и полезли обратно на палисад, а в брешь уже ворвались ассамцы, они палили во все стороны и спотыкались о трупы. Приведенные Самбильонгом даяки последовали за ними.
Вскоре на деревенской площади собрался весь авангард нападавших, готовый отразить любую контратаку. Сопротивление защитников было быстро подавлено. Отход под защиту палисада не принес им успеха, так как спингарды беспощадно осыпали их картечью.
– К озеру! – взревел Сандокан, выходя вперед.
Воины ураганом пронеслись по узким улочкам, сметая всех, кто еще пытался им противостоять. Сражение было выиграно, подданные озерного раджи начали складывать оружие и сдаваться на милость победителей, которую им тут же и оказывали.
Сам Сандокан с частью отряда вышел на берег. Там еще кипел бой. Человек пятьдесят местных надеялись спастись на лодках и не обращали внимания на пальбу Сапагара. Впрочем, когда им в тыл ударили Янес и Тремаль-Наик, отступающие быстро побросали оружие.
Двадцать малайцев с факелами прибежали на берег. Сандокан крикнул Сапагару, чтобы тот прекращал огонь. Вся флотилия раджи красовалась перед ними, пришвартованная к сваям причала. Около трех десятков вместительных палубных лодок, напоминавших скорее джонки, чем проа. На одной стояла даже небольшая пушка-мериам, которыми пользуются морские даяки. Вероятно, эта лодка выполняла роль флагмана. У прочих на борту не было ничего, кроме абордажных крючьев, сумпитанов да кампиланов, развешанных на переборках.
Пока люди Каммамури, Самбильонга и Тремаль-Наика разоружали и вязали защитников деревни, Янес присоединился к Сандокану, уже взошедшему на флагманскую лодку.
– Не думал я, что тебе так быстро удастся сделаться хозяином озера, – сказал он Малайскому Тигру.
– Ты нашел верные слова, – кивнул Сандокан. – Я действительно стал хозяином. Теперь нас ничем не взять.
– А как поступим с пленными? Надеюсь, ты не собираешься рубить им головы?
– Вообще-то, по борнейскому обычаю, это мое право. Но поскольку речь о моих будущих подданных, я лучше переманю их на свою сторону. Среди них наверняка есть те, кто помнит моего отца, а то и меня.
– Позволь дать тебе дружеский совет.
– Говори, я всегда готов тебя выслушать.
– Поторопись. Грек наверняка слышал нашу канонаду и направил сюда людей.
– Отбить флотилию у него все равно не получится. Пусть побегает за нами по берегу, если ему не сидится на месте. Думаю, до рассвета мы никого не увидим. Но все же прикажи заделать брешь и расставить на палисаде спингарды. Если враги появятся раньше, чем мы закончим тут все дела, расстреляем их, и с концами. Я пока займусь лодками.
Ночью спать им не пришлось. Воины сходили за женщинами и детьми, ждавшими в лесу. Те основательно обыскали хижины в поисках припасов и приготовили ужин для победителей, разведя костры прямо на площади. Малайцы и ассамцы спешно заделывали брешь в ограде и расставляли спингарды, готовясь отразить любую атаку.
Остальные занялись пленниками. Последних оказалось немало, несмотря на потери. А те и правда были значительными: подмостки палисада завалило грудами трупов. Тела лежали у бреши и между линиями частоколов: во время боя пули попадали в щели между бревнами и поражали людей.
Сандокан призвал к себе старейшин, седых воинов, прекрасно помнивших Кайдангана. Они сразу признали в малайце его наследника, принесли ему клятву верности и пообещали помочь разделаться с убийцей его семьи.
Оставалось сесть в лодки и плыть к столице белого раджи. Теперь отряд насчитывал пятьсот воинов. В распоряжении Сандокана имелась флотилия из крепких, вместительных лодок, хотя сухопутных даяков никто не назвал бы искусными корабелами. Судя по всему, строительством лодок руководил
