земли.
— Ты забыла сказать “Хочу”.
— А чего я хочу?
— В кино со мной…
— Хочу…
— А чаю хочешь?
— Хочу.
— А чтобы у них все получилось?
— Хочу.
— А чего не хочешь?
— Не хочу, чтобы ты меня отпускал.
— Я тоже не хочу, но надо…
Они прибавили шагу. Рома на ходу вытащил ключи, но открыть калитку не успел — ее открыла Женя с Псом на поводке.
— Ты чего тут делаешь? — отпрянул Рома в изумлении.
— Лечу у Пса приступ ревности, — улыбнулась она и взглянула на Соню: — Даю твоему отцу возможность уснуть. Я думала, он его загрызет, этот милый Песик.
— Так давай я его к себе возьму?
Рома потянулся к поводку, но Женя притянула Пса еще ближе к ноге.
— Нет, пусть привыкает. А вы как погуляли?
— Все звездное небо изучили. Что, не веришь? Хочешь, я тебе апликуху на телефон установлю?
— Спасибо. Я уже не в том возрасте.
— Да ладно…
За улыбку Рома получил от Жени поводком по спине и чуть ниже.
— Давайте в дом и спать. Летом гулять до утра будете.
— Что тут летом делать? Летом на море нужно… Ладно, ладно, никто тебя не забудет, Баба Яга.
— Слушай, Дед Мороз, ты сейчас договоришься, что без завтрака останешься.
— А ты меня не пугай. У меня есть, кому меня завтраком кормить, — и он крепко сжал Сонину руку.
— Быстро марш спать!
Но раздевались они долго. Сна не было, ни в одном глазу, ни в одном из четырех. Была только улыбка — на губах. Рома не взял шерстяные носки, прошел в дом просто в носках. Соня надела тапочки.
— Чай хотите? — спросила Женя шепотом.
— Нет, — ответил Рома одними губами и потянул Соню к лестнице. Наверху у бильярдного стола он на секунду притянул ее к себе, чтобы поцеловать.
— Сколько часов мне скучать? — спросил у ее горящего уха.
— Я не хочу спать.
— Надо. Тихон мне, конечно, не даст скучать… Так что можешь спать до обеда. Ты же Соня. Надеюсь, когда-нибудь наше утро будет начинаться по одному будильнику. Когда-нибудь.
Рома на секунду тронул губами кончик ее носа и подтолкнул к двери, за которой счастливо сопел Тихон. Сам встал у своей и тяжело вздохнул. Тут же открылась соседняя дверь, как он и думал.
— Так и знал, что ты не спишь.
— С этой собакой уснешь, пожалуй! — прошептала мать в приоткрытую дверь. — Как погуляли?
— Я ее поцеловал. Довольна?
— А ты?
— Я доволен.
— Тогда и я довольна. Нагнись! — поманила она сына пальцем и тронула его лоб губами. — Жара нет. Странно. А должен быть…
— Я выздоровел, мам…
— Надеюсь… Не ври мне больше, ладно?
— Не буду, мам. А ты помоги с работой, ладно? Я знаю, что это трудно, но Соня для меня важна.
— Хорошо. Поговорим после каникул.
— Мы завтра в кино поедем. Вы тоже уезжайте. Понимаете же, что вы тут лишние?
— Понимаем. Плохо быть лишними.
— Иногда хорошо. Ты же за Женю рада, признайся?
— Очень. Спокойной ночи! Поспи, если сможешь.
— Смогу. Я теперь, мама, все смогу. Если я смог быть Дедом Морозом…
— Это когда?
Рома осекся, но тут же нашелся.
— Тихона надо было поздравить. Он меня не узнал. Значит, я могу все. Я — Санта Рома. Поняла?
— Я ничего не поняла, — тихо рассмеялась мать. — Иди спать!
— Послала так послала…
Рома смог уснуть только ближе к утру, все листал и листал страницы фильмов, которые можно посмотреть в кинотеатре, и ревью кафешек, в которые можно сходить. В итоге увидел перед глазами колоду карт…
— Сыграем в дурака? — у кровати стоял Тихон в пижаме.
— Соня проснулась?
Брат пожал плечами.
— Пошли будить. Втроем играть интереснее.
Он нацепил футболку и спортивные шорты. В них лучше всего стоять на коленях перед кроватью.
— Соня… Проснись… — он тронул ее лоб, сначала руками, потом губами.
— Зачем ты ее поцеловал? — спросил Тихон, по-прежнему сжимая в руках колоду карт.
— Потому что она красавица. Спящая… Очень сильно спящая…
На этот раз Рома поцеловал ее уже в губы. Соня встрепенулась и подскочила.
— В карты будешь? — Тихон потряс перед сонными глазами сестры разноцветной колодой.
— Зачем?
— Потому что мы по дурочке соскучились, — ответил Рома. — Оба. Двигайся.
На этот раз они расположились не валетом, а рядом друг с другом, и Рома закинул ей на плечо руку, наблюдая, как Тихон внимательно отсчитывает им карты.
— Зачем ты еще ее поцеловал? Она уже проснулась, — сумел Тихон заметить короткий поцелуй, который Рома запечатлел в уголке губ сестры.
— Нет, она все еще спит.
— Тогда еще раз поцелуй, — сказал Тихон серьезно, сидя у них на ногах.
— Можно? — спросил Рома не у него, а у сестры, но ответил Тихон:
— Нужно.
— Вот ребенок все понимает, — рассмеялся Рома, сильнее сжимая пальцы у Сони на плече.
— Я не ребенок, я большой.
— А я большой… ребенок… — рассмеялся Рома еще громче.
— Тише! — цыкнула на него Соня.
— Видишь, Тиш, она на меня тоже ругается. Нужно ее от этого отучать. Ругаться. Это у нас план на текущий год. Согласен?
Рома протянул мальчику руку, и Тихон ее пожал.
— Назад, зараза!
— Нет, эту не отучим, — рассмеялся Рома и приготовился ловить в кровать Пса.
Женя остановилась в дверях.
— Вот что вы все ржете?
— Мы смеемся, Женечка, а не ржем. Потому что нам хорошо у тебя дома, — улыбнулся Рома.
— Вставать будете?
— Нет, нам хорошо у тебя дома играть в карты.
— Наиграетесь, спускайтесь завтракать. Нам еще ваш торт есть.
— С собакой уже гуляли? — спросил Рома серьезно, но Женя ответила с большущей улыбкой:
— И считали гаснущие звезды.
Теперь рассмеялась Соня и тут же спрятала лицо в ладони.
— Ты мне все карты показала! — возмутился Тихон.
— Потому что нечего в карты играть, — улыбнулась Женя еще шире. — Когда каша ждет. Еще кто-то забыл в прихожей Киндеры. Ты, Тихон? Пошли искать, но до каши
