базовая реальность и связанная с ней… изнанка… или подпространство, как писали ваши фантасты… через которую наши корабли обходят открытое землянином Эйнштейном ограничение скорости…
— Среди аивлян есть такие, — добавила Ивилита, — кого мы называем долгожителями. К их числу относятся те, кто застали Эпоху корпораций и последовавшую за ней Революцию. Их не так много… Я имею в виду живущих в базовой реальности или в симуляциях… Большинство из них архивированы…
— Путешествуют во времени? — без тени сарказма уточнил Иеремия.
— Да. Они возвращаются в реальность тогда, когда в нашем мире происходят значительные изменения… или, когда реальность начинает нуждаться в них.
Иеремия размышлял.
Всё услышанное тем вечером от пришельцев — об их странном похожем на Землю мире, где год равен двум земным, об их анархическом обществе, о виртуальных мирах-симуляциях и путешествиях сквозь время — звучало как научная фантастика, которой Иеремия немало увлекался в юности.
В кабинете стояла тишина. Было слышно, как гудел кондиционер. Гости сидели в молчании, видимо ожидая, когда заговорит он, Король Полиса — всего лишь человек, на плечах которого лежало бремя ответственности за жизни почти пяти миллионов человек, его подданных.
Тишина не была «неловкой», какая повисает в момент, когда собеседники вдруг обнаруживают, что им больше нечего сказать друг другу. Тишина была другая — во время которой думают.
Родившийся уже после войны, Иеремия рос в мире «сталкеров» и радиоактивных пустошей, в котором вместо мутантов были просто больные, несчастные люди, а вместо зомби и вампиров — люди-каннибалы. Но одно в его мире точно совпадало с жанром так называемой постапокалиптики: его мир был полон двуногих хищников, грабителей, убийц, насильников, подлых проходимцев. Это очень роднило реальность окружающую с реальностью вымышленной, созданной писателями, киносценаристами, разработчиками компьютерных игр, которые были доступны принцу Джею. И потому он возненавидел постапокалиптику. Терпеть её не мог. Он любил классическую прозу и научную фантастику, — первая показывала ему мир прошлого, пусть и не лишённого множества недостатков, пусть порой и несправедливого, жестокого, но и оптимистичного, населённого героями, вызывавшими у него уважение; вторая же делала попытки описать мир будущего, мир, в котором Джею хотелось оказаться. Принц Джей хотел жить в том мире, хотел бежать в него, а вокруг царила треклятая сталкерщина! И вот перед ним были те, кого он отчаялся встретить при жизни (впрочем, и после жизни он не надеялся никого встретить — Иеремия был атеистом). Эти люди казались ему богами! И их стремление помочь земному человечеству было — Иеремия в этом не сомневался — бескорыстным. Ибо что могут желать боги от простых смертных? Поклонения? Но поклонения жаждали боги, придуманные глупыми смертными, а эти боги — сами создали себя.
Тишину нарушил генерал Харрис:
— Джей, если ты позволишь… — он посмотрел на правителя, — я хотел бы задать вопрос нашим гостям… Вопрос, интересующий меня по долгу службы… — Иеремия коротко кивнул, и Харрис обратился к Эваалю: — Отправляясь в новый… не говорю незнакомый, поскольку вы, очевидно, знаете о Земле больше чем мы с Джеем… но, всё же, отправляясь в новый для вас мир, как вы… эм… подстраховываетесь? Если, конечно, это не закрытая информация…
— Вовсе нет, генерал, — ответил Эвааль. — Мы охотно продемонстрируем вам нашу защиту. Только попрошу вас не волноваться. Вам ничто не угрожает. — После этих слов пришельца воздух в кабинете поплыл маревом…
Через секунду марево собралось в отдельные небольшие сгустки, на месте которых, подобно проявляемым изображениям на старинных фотографиях, проявилось множество небольших дисков, размером не больше ладони. Диски были плоские, не более двух или трёх сантиметров толщиной в центре и имели бритвенно-острые кромки; поверхность дисков была серебристая, зеркальная. Устройства эти висели недвижно в воздухе, окружая сидящих со всех сторон. Их было примерно по одному на каждый квадратный метр площади помещения.
Генерал заметно напрягся, на лбу его выступили капельки пота.
Иеремия замер и помрачнел.
— Вам ничто не угрожает, — сказал Эвааль и протянул руку к висевшему прямо перед ним над столом диску: диск сместился в сторону, не коснувшись руки. — Чтобы получить случайную травму, вам нужно двигаться со скоростью сверхзвукового истребителя…
Генерал повторил действие Эвааля: протянул руку, попытавшись коснуться диска, но диск ускользнул от него. Тогда он встал и прошёл вдоль стола и обратно. Все оказавшиеся на его пути диски уклонились, избежав соприкосновения с ним.
Убедившись в словах пришельца, Харрис вернулся и сел на место, а диски исчезли так же, как и перед тем появились: превратились в марево и затем растворились в воздухе.
— Вот видите, генерал, — сказал Эвааль, — эти устройства, дроны, они для вас абсолютно безопасны.
Генерал в ответ только хмыкнул.
— Впечатляет… — произнёс Иеремия. — Полагаю, эти штуки способны покрошить в салат не один десяток противников…
— Дроны, что сопровождают нас, — сказал Эвааль, — способны уничтожить стотысячную армию примерно за пять минут.
— Вы говорите о тех дронах, что сейчас находятся здесь, в этом кабинете? — уточнил генерал. — Их не так чтобы много…
— Нет, я имею в виду вообще всех, что прибыли с нами на транспортнике… Их около сотни… И прошу вас, генерал, не считать мои слова угрозой. Я лишь ответил на вопрос.
Некоторое время все молчали. Правитель и генерал обдумывали увиденное и услышанное. Пришельцы им не мешали. Однако когда молчание затянулось, первой заговорила Ивилита:
— Джей, вы хотели бы увидеть Землю такой, какова она сегодня?
— Вы приглашаете меня прокатиться на вашей летающей тарелке?
— Нет, Джей, — ответила женщина. — То есть, пока нет. Позже вы сможете побывать везде, где пожелаете, на вашей и на соседних планетах… но сейчас мы хотели предложить вам взглянуть на Землю глазами наших машин…
— Конечно же, я не против, — сказал Иеремия. — Я видел множество документальных фильмов о старом мире, который наши предки так лихо угробили, но каков он теперь — я не знаю. Так что, посмотрю с интересом.
— Что ж, в таком случае, смотрите… — с некоторой грустью произнесла женщина. После этих её слов посреди кабинета снова проявился один из дисков и тотчас перед ним развернулся широкий, во всю ширину помещения, изогнутый полукругом голографический экран…
Вначале на голограмме появилось объёмное изображение Земли на фоне звёздного неба. Затем изображение быстро приблизилось, стали отчётливее видны контуры материков под облачным покровом; в нескольких местах можно было рассмотреть очертания циклонов,
