меркнул, но она все равно увидела, как мечущийся среди кренящихся деревьев грив кинулся к ней на выручку.
— Нет! Защищай его! — вместо крика с ее губ сорвался слабеющий с каждым словом шепот.
Клык, умничка, услышал ее и бросился к Къярту.
Лес утробно застонал, когда духи соткали очередной разрыв.
Хватаясь за соскальзывающее во мрак сознание, Кара встретилась взглядом с Къяртом.
А затем он исчез вместе с окружающими его деревьями. На полном ходу Клык влетел в дыру следом за ним, и та схлопнулась. Брызнула кровь, и на землю, точно отрубленная ветвь, упал один из хвостов.
* * *
Треск. Грохот. Скрип. Вой.
Что-то ударило по голове, и Къярт полностью утратил ориентацию в пространстве.
Он падал не так долго, как казалось. Во всяком случае, упади он с большей высоты, и удар был бы совсем другой силы.
В рот набились прошлогодние листья и копошащиеся в них жуки; их горечь смешалась с металлическим привкусом.
Пока переломанные ветки и обрубки деревьев приземлялись рядом, словно насланный потусторонней силой дождь, Къярт лежал на земле и прикрывал голову одной рукой. Второй, вытянутой в сторону, пошевелить не получалось.
Когда все затихло, он почувствовал боль. Она давила, распирала, от нее было тесно в предплечье.
С трудом повернув голову, Къярт уставился на свою конечность, зажатую выше локтя двумя бревнами.
«Снова правая…» — пронеслось в голове. Или не пронеслось, а проползло? Хромоного, лениво, обессилено.
Къярт дернулся, попытался высвободить руку из ловушки, и ее вспорола боль, от которой на глазах навернулись слезы.
Черт бы его побрал. Тела Райза и Кары погибли, и от зеркальных печатей ничего не осталось. Все его раны останутся с ним.
…Кровь… нужно остановить кровь…
Къярт завозился, уперся лбом в сырую, пропахшую червями землю, попытался встать на колени, чтобы свободной рукой вытащить ремень и сделать жгут, но сознание покидало его так же стремительно, как и льющаяся из руки кровь.
Черт… Если он вот так подохнет, Райз ему голову оторвет.
Оторвет и на кол посадит.
Насмехаться будет…
Мысли путались, спотыкались, падали в беспамятстве.
Помутневший взгляд скользнул по царящей вокруг разрухе, деревьям, лежащим друг на друге, словно павшие солдаты на поле боя. Мир стремительно опускался на дно мутного пруда, и очертания приближающегося человека казались рябью на воде.
— Райз, — уголки губ Къярта слабо дрогнули. — Скорее…
Глаза заволокла вязкая чернота.
Глава 11. Допустимые с этической точки зрения подходы
Наше время
1124 год от основания Церкви
Спустя 11 лет после уничтожения Лона друидов
На следующий день после годовщины Дня Единения
Холодная соленая вода проникла в легкие, сделала их тесными и болезненными.
Райз поперхнулся и зажал рукой нос и рот, чтобы снова не наглотаться воды, когда лишенное доступа к кислороду тело решит рефлекторно вдохнуть. Уши заныли от внезапно увеличившегося давления, но эта боль не шла ни в какое сравнение со жжением в левой руке.
Райз рубанул ладонью, выбивая из воды пузырьки воздуха, и устремился следом за ними к поверхности. Гребок, еще один и еще, не обращая внимания на горящую от морской воды грудь. Нужно торопиться. Вот так утонуть будет верхом идиотизма. Не смертельно, если так можно выразиться, но неприятно.
Он вынырнул на поверхность с громким всплеском, жадно вдохнул воздух, закашлялся, выплевывая воду, и не успел прийти в себя, как его с головой накрыла волна.
— Кара! — позвал он, когда наконец перестал захлебываться. — Кара!
Звать Къярта не имело смысла. Райз и так знал, что их разделило, но Кару могло вышвырнуть где-то поблизости. Он не чувствовал ее энергии духа, но это не было веской причиной, чтобы перестать искать.
Кара не отзывалась. Разглядеть что-либо в мириадах лунных бликов на воде не представлялось возможным, но, похоже, ее действительно не было поблизости.
Райз нырнул — на всякий случай, если девушка не успела выплыть, но черная толща не позволяла что-либо рассмотреть.
Снова вынырнув, он позволил себе отдышаться.
Какого Проклятого его вообще сюда занесло?!
Райз вспомнил то, что увидел во время перехода между мирами, когда стало ясно, что все летит в бездну — металлический отблеск искусственных челюстей.
— Клык, Проклятый тебя побери, — прошипел Райз. — Найду — лапы поотрываю.
Теперь, когда план был намечен, дело оставалось за малым: найти несносного, сующего всюду свою морду зверя, а заодно и Къярта, который, судя по расположению звезд и шраму-компасу находился на востоке.
Звезды…
Задрав голову вверх и качаясь на волнах, Райз смотрел на знакомые ему созвездия и глупо улыбался. Он вернулся. Он в самом деле вернулся.
Он слишком давно оставил острова Республики, чтобы продолжать считать их домом, а Лоно друидов… назвать его так было бы верхом абсурда. Но все же это был его мир, место, в котором началась его самая первая жизнь. А дом… домой он вернется, как только отыщет Къярта и Кару. А еще грива, если того, конечно, не зашвырнуло на другой конец света. Расклад не самый приятный, но справедливый.
Райз сверился с компасом и за неимением других вариантов поплыл туда, куда тот указывал.
Зарождался новый день.
Спустя несколько часов, количество проклятий, которыми Райз осыпал грива, перевалило за сотню. Он все плыл и плыл, но на горизонте, с какой-либо из сторон, не появилось и намека на сушу.
— Тебе конец, морда оборзевшая, — прорычал Райз, когда его с головой накрыла очередная волна.
Океан. Он был уверен, что застрял посреди океана. Проклятый знает как далеко от берега, и со стремящейся к нулю вероятностью добраться до суши.
«Подохнуть от обезвоживания, а затем болтаться здесь днями или неделями, как дерьмо в проруби, пока течением не прибьет к какому-нибудь необитаемому острову».
Мышцы гудели от изнеможения, но Райз продолжал упрямо гребсти. Предплечье жгло, будто к нему прижали раскаленное клеймо, а желудок настойчиво требовал бросить в него что-нибудь сытное.
«Сделаю из черепашьих панцирей плот, а весло — из хвостов гигантских крабов».
Отлипшее от горизонта солнце оказалось на удивление жарким и начало припекать еще до полудня. Пришлось снять рубашку и повязать на голову.
Настроение ухудшалось с каждым часом пребывания в воде, от которой щипало кожу. Несмотря на то, что солнце палило, как в разгар лета, вода сохраняла аристократическую холодность. Райз невольно вспомнил о Каре, но затем гудящее плечо скрутила судорога, и в голове остались только мысли о гриве и том, что ждет бестолковую зверюгу, когда он наконец до нее доберется.
Чем дольше он плыл, тем чаще приходилось делать передышки и позволять воде
