Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 110
быстрее. Соответственно, и она играла все быстрее, и тут я начал смеяться, потому что всё превратилось в такую гонку. Я просто не мог не смеяться. И она, Lastotschka, смеялась вместе со мной.
Если я прислушиваюсь к морю и к мотору достаточно долго, умирание происходит под мощный гул. Но обычно его не слышно. Это связано с мягким, возносящим вверх, как я думаю, постоянным укачиванием. Быть укачиваемым, а не взвешиваемым. Второе было бы противоположностью первому.
Но теперь мне ясно, что остров Тенерифе, когда завтра мы его достигнем, станет моей последней землей. Последней, от которой этот корабль еще раз, со мной на борту, отчалит. Лиссабон, которому заранее так радуется Патрик, я, может, еще и увижу. Но уже не переживу тот момент, когда мы будем сниматься с якоря, то бишь отходить от причала.
Я увижу Европу сперва на северо-востоке, как полоску земли; потом как Запад, закатный мир, – в той стороне, откуда приходит утро. Вопрос, пожалуй, лишь в том, до какого градуса широты можно дотянуть. Я сожалею об этом только в связи с Патриком. Он, очевидно, вытеснил из своей памяти то обстоятельство, что и в Лиссабоне никто из обладающих Сознанием не может сойти на берег. По сути, оно состоит из тоскования. Которое есть его кожа, если выражаться точнее. Через нее оно может дышать.
Поэтому не имеет значения, существуют ли вообще другие тетради или нет. И забрали ли их у меня. Вот этой одной вполне хватит. Да даже и в ней я, по сути, более не нуждаюсь. Достаточно того, что я думаю о тебе. Не нужно ничего при себе удерживать. Самая освобождающая из всех мыслей – что любое воспоминание это вздор. К примеру, то, чего ты стыдишься, – тоже вздор.
Поэтому я принял некое решение.
Решение – это, пожалуй, слишком громко сказано. Ведь я не могу предугадать, смогу ли такое выдержать. Я имею в виду, что буду просто лежать в постели. Просто никогда больше не буду вставать, разве что, может, ради рояля.
Хотя я и в нем более не нуждаюсь. Я ношу тот звук и море в себе. А значит, мне в самом деле не нужно теперь каждый день выходить наружу. Что все-таки странно, поскольку оно всегда, всегда на протяжении моего долгого странствия тянуло меня к себе, притягивало. Тогда не шли в счет никакие усилия, потому что я должен был двигаться.
Больше, Lastotschka, такой необходимости нет – чтобы я двигался. И все-таки это было чудесно – когда маленькая украинка дотронулась до меня. Еще раз дотронулась.
Теперь я уже выражаюсь, как сеньора Гайлинт. «Маленькая украинка», ты сама видишь. Только, пожалуйста, не думай, будто меня опустошил наш смех, этот долгий совместный смех. Я никогда не забуду, как он в какой-то момент превратился в хихиканье. Ибо маленькая пианистка начала дурачиться с клавишами. Чего только она с ними не вытворяла! Звуки уже не имели между собой никакой связи. И все же имели, но – дерзкую. Так что я в самом деле начал хихикать. Что восхищало тебя, побуждая обращаться со звуками все более по-дикарски. Я тоже ударил теперь по другой клавише, на что ты отреагировала еще одной дерзостью.
Так мы и дурачились – онемевший, физически неполноценный старик и полная жизни и дерзости молодая женщина. Что она может дурачиться, музыка! Что она может даже это! Прежде я не знал, что такое бывает. И уж тем более – какой высший смысл проявляется в этом. Только сам процесс познания немного меня утомил. Он, всего за полчаса, израсходовал меня больше, чем что-либо другое в моей жизни. Даже кошмарная Кобылья ночь не стоила мне стольких сил.
Но опустошением это не было. А было расходованием себя. Как если бы кто-то разбрасывал вокруг себя все, что у него есть. Чтобы раздарить это. Одно за другим. Что я оказался способным на такое!
Даже сеньора Гайлинт невольно рассмеялась, когда она со своим адъютантом и с Патриком вернулась, потому что хотела забрать меня. Само собой, рассмеялся и он. Замечательно! – воскликнула сеньора Гайлинт. Вы это сделали абсолютно замечательно! И протянула удивительному созданьицу сложенную вдвое купюру. Но девочка постеснялась ее взять. Ведь эта пианистка – еще почти девочка.
Она, сказала она, не испытывала таких чудесных переживаний с тех самых пор, как покинула родной дом. Брать за это деньги она не хочет. Однако сеньора Гайлинт настояла на своем. И была права. Я, само собой, тоже почувствовал, что маленькая украинка немножко сплутовала. Да и ее полуанглийский был не совсем понятен. Но я невольно вспомнил о ее друге, Уилле. Именно так его зовут, как я теперь знаю.
Уилл – сокращение от Уильяма, но Уильяма можно называть и Биллом, как в случае мистера Коди. У которого, правда, нет ничего общего с твоим другом. Хотя бы уже потому, что вечером он выкуривает по меньшей мере одну толстую сигару. А часто больше – пожалуй, что и целых три. Так что с именами дело обстоит как со звуками. Они тоже меняются в зависимости от того, как комбинируются с другими.
Уилл и Катерина. Если вы останетесь вместе, тебя скоро будут называть Кэти. Потом у вас появятся дети, двое, такие же красивые, как и вы сами. Ради этого стоит вставать: если можно еще немного на вас посмотреть. Как вы иногда тайком прикасаетесь друг к другу, когда ты после концерта выходишь к курильщикам. Правда, делаешь ты это редко. И только когда знаешь, что Уилл сидит с нами.
Ради этого, этого «с нами», тоже стоит вставать. Ведь самое позднее с того дня, когда мы с тобой дурачились у рояля, я знаю, что тоже отношусь к «нам». К мадам Желле и Патрику. К моему другу, Клабаутерману, и к доктору Самиру. Это само собой понятно. Но также и к Буффалло Биллу Коди и к другому пассажиру, с которым я незнаком. К Патрику и сеньоре Гайлинт. Набралось так много таких людей, что я даже не могу их всех перечислить. Лола Зайферт тоже относится сюда, и доктор Гилберн относился сюда, но особенно – мсье Байун.
Тем не менее в том, чтобы оставаться в постели и больше не двигаться, тоже есть определенные преимущества. Ведь тогда ты избавляешься от всякой чепухи, например от постоянно звучащей музычки. Она отпадает от тебя, как и стыд. Так что ты уже не просто претерпеваешь, но непосредственно, всем телом чувствуешь, как это хорошо, когда тебя
Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 110
