оборот, ловким движением укладывают на спину.
— Если я тебе хоть немного приятен, значит не все потеряно! Так чего ты хочешь, Милена, как тебе сделать приятно?— спрашивает, и я чувствую, как полы халата расходятся в стороны.
Я молча наблюдаю, как ткань сползает с меня, и я остаюсь абсолютно нагой. Громов коварно улыбнувшись, тут же кладет свою руку на лоно, и начинает его тихонько теребить.
— Я думала, ты спрашивал о другом!— вздыхая, произношу и хочу свести ноги, но мне не позволяют.
— Это приятный бонус. А теперь расскажи, что ты действительно хочешь.
Он серьёзно, хочет обсуждать такой серьёзный момент, вот так лежа, да еще ….
— Ах,— вырвался вздох, когда Борис накрыл одну грудь губами. Руки сами зарылись в его волосы. Как бы я не пыталась убедить себя, что Борис мне не приятен, не могла. Этот мужчина знал толк в ласках.
— Так нельзя думать,— простонала.— Ты всегда так переговоры ведешь?
— Только с тобой! Расскажи самые важные моменты. Давай!— говорит довольно, и переходит к другой груди. Мокрая вершинка тут же становится горошиной.
— Я хочу работать с Глебом. У него открывается своя фирма, хочу помочь!
— Неплохо, я не против такого пункта. Ещё?
— Не убирай занятия. Мне понравились уроки с Люком.
— А ты у меня опасная девушка,— произносит, приподнимая голову. А потом я чувствую, как пара пальцев проникает в меня.
— Ммммммм,— простонала, выгибаясь.
— И такая отзывчивая. Моя светлая девочка, мой сладкий ангел,— довольно урчит, наблюдая, как я ёрзаю под ним. Спорить тут бесполезно, Громов умелый любовник, и всего за пару ночей уже узнал, от чего я готова растаять.
— Борис, у нас серьёзный разговор, а ты!— старалась сказать серьёзно, но получился лишь хрип.
— Так я слушаю. Кто бы мог подумать, что вести с тобой переговоры так приятно. Черт, Милена, рядом с тобой у меня все мысли плывут! Я согласен на все, что ты озвучила,— рычит, прикусывая кожу на животе.
Я чуть дергаюсь, но меня крепко удерживают на одном месте.
— Громов, ты сам хотел поговорить, а теперь нагло соблазняешь меня!
— Это я соблазняю? Это ты пришла ко мне в халатике! Я для приличия оделся,— усмехнулся, прижимаясь своим возбужденным естеством. Чувствую, скоро я не буду говорить, а только стонать.
— Хорошо, давай быстро. Что там еще осталось?— неожиданно, по-деловому произнес он, нависая над моим лицом. Но как тут сосредоточиться, когда член буквально вжимается в меня, а его серые озера прожигают меня.
— Вечеринки. Что я вообще должна делать в качестве твой жены?
— Что хочешь. Найди увлечение. Скупай картины, или сумочки, что вы там девушки любите. Можешь открыть какой-то фонд, или поддержать любой имеющийся. Постарайся просто не быть в тени, иногда выходи на свет. Меня частенько куда-то приглашают. И теперь я обещаю это обсуждать с тобой! Ещё что-то?
— Нет!— и сама притягиваю темную макушку к себе.
Наш поцелуй вышел жарким и таким естественным. Борис и раньше меня целовал, но тогда я делала все как по приказу, сейчас же я сама хотела этого.
Громов пугал и это никуда не делось, но попробовать стать близкими друзьями… Я даже мечтать о таком не могла. Любви во мне нет, но вот симпатия. Неплохие отношения — залог того, что я смогу выдержать три года, и меня не прибьют раньше.
Я не была полностью согласна с Борисом, и смогу ли оправдать его надежды, не знала. Но что плохого заиметь такого друга? К тому же, он сам сказал, что хочет быть выше власти. И зная его характер и упорность, думаю, у него все получится. А мне причитается не хилый бонус, если я помогу ему достичь тех высот.
Главное правильно оценить свои силы и не переборщить.
— Так ты согласна попробовать?— спрашивает, нехотя отстраняясь от меня.
— Давай попробуем,— соглашаюсь неуверенно. Чем черт не шутит. Один договор я уже подписала, и он был хуже, чем то, что мне предлагали сейчас.
Естественно я понимала, что у Громова я лишь временное помешательство. Он слишком любвеобилен, чтобы быть с одной. Но возможно такому зверю действительно нужен свет и немного тепла.
На мои мысли мужчина довольно потёрся колючей бородкой о грудь, чем вызвал еще один вздох.
— Обещаю, ты не пожалеешь!— рыкнул, и одним мощным толчком наполнил меня. Когда он успел раздеться?
Впилась в мощную спину ногтями, от чего мужчина лишь довольно рыкнул. Зверь, самый настоящий.
— Мой,— толчок,— нежный, — еще одно движение бедер,— Ангел,— рычит, вбиваясь до упора.
— Борис,— кричу его имя, и он забрасывает мои ноги к себе на плечи и увеличивает темп.
Толчок за толчком, крик за стоном, пылающие глаза, все это сводило меня с ума.
— Моя Госпожа, — говорит, сильнее сжимая меня. Не удивлюсь, если завтра обнаружатся синяки.
— Прошу,— молю мужа о разрядке.
— Не так,— произносит, и быстрым движением поднимается, чтобы тут же поставить меня на колени. Грудью уперлась в спинку дивана.
— Выгнись, родная,— просит, проводя горячей рукой по талии, ягодицам. И я выполняю его просьбу. Выгибаюсь еще сильнее, чтобы тут же принять вновь.
Борис привычно наматывает косу на кулак и тянет, заставляя выгнуться в нереальную позу. А вот об этом стоит поговорить, но, пожалуй, завтра. Сейчас я хотела лишь разрядки.
— Черт, Громов, ты портишь меня!— простонала, двигаясь ему на встречу.
— Разве?— усмехается, и дарить резкий толчок, от которого чуть в глазах не рябит.
— Я была хорошей, а теперь…
— А теперь ты стала идеальной для меня!— рычит с мощным ударом, и я кончаю. Сильно, бурно, до звезд в синем небе. Громов не отстает, но изливается на спину. Мы опять забыли про резинки!
— Моя Госпожа, мой ангел,— довольно шепчет Муж, растирая по мне своё семя. Чертов собственник, усмехнулась, тяжело дыша. И на что я только подписалась!
— Твой подарок, родная, имел и вторую расшифровку, и я постараюсь сделать все, чтобы это доказать,— ошарашили меня заявлением.
Неужели он знал, что рубин — символ страстной любви?
Господи, дай мне сил пережить эти три года и не сойти с ума. А так же сделай так, чтобы я не влюбилась! Так как именно о таком нежном, заботливом, страстном мужчине мечтает каждая, и даже я!
Рука Громова легла на мою ладошку и сжала её. Горячее тело
