учреждении. — Родители у тебя, где работают?
— Мамка работает на болотах… а родители на торфоразработках, ага, — начал пояснять Никита большому начальнику.
— Понятненько, — изумился комиссар умственным способностям рекрута, пристально разглядывая Никитоса. Потом он перевёл свой тяжёлый взгляд на Борю:
— А ты, отрок, где служить бы желал? — спросил он у Бориски.
— Во флот желаю, — бодро отрапортовал Борис.
— Плавать ты, чадо, хоть умеешь? — нахмурился военком.
Такой вопрос сбил Бориса с толка: плавать он не умел.
— А что, на флоте кораблей нет? — промямлил он.
Коммуникация между сторонами оказалась не очень результативной. Вот и поговорили. Так как все темы общения быстро исчерпались, то комиссар направил орлов на медицинскую комиссию с надеждой, что медики найдут какие-нибудь отклонения в организме этих мутных парней. Комиссар видел этих ребят насквозь, как тот рентген, и они ему не нравились. Кому-то они могли показаться обыкновенными раздолбаями, но комиссар видел, что они оба необыкновенные дуболомы!
Медицинская комиссия ребятам не понравилась, хотя она и проходила на территории военного комиссариата: никуда ехать не пришлось. Медики слишком резко принялись изучать рекрутов всеми доступными средствами восприятия реальности. Вот только врачи почему-то здесь работают злые и озабоченные: тётки заставляли ребят снимать труселя, заглядывали, куда не надо, а один мужик раскомандовался: «Подошёл! Спусти трусы! Повернись! Нагнись! Раздвинь ягодицы! Годен!»
— Вы что в лицо не могли мне это сказать? — пробурчал Никита, на что мужик только отмахнулся: героев, типа, надо знать в лицо и в другие части тела.
К огорчению комиссара медики признали ребят абсолютно годными к службе в рядах вооружённых сил. Даже посчитали, что и с психикой у них в порядке.
— Тогда ждите, — смирился комиссар. — Как оформим на вас все документы, так и поедете в войска. Слушайте пацаны на прощание армейскую мудрость: «Никогда не спорьте с человеком, который укладывает твой парашют».
От советов комиссара несло нафталином: он бы ещё посоветовал лететь на Солнце ночью.
* * *
Вот такой необъяснимый парадокс существует в этом мире: тяжелые времена порождают сильных людей; сильные люди создают хорошие времена; хорошие времена порождают слабых людей, а слабые люди создают тяжелые времена, которые порождают сильных людей. Сам Гегель в такой диалектике не разберётся, а люди как-то приспосабливаются к такому существованию, особенно в маленьких посёлках большого государства. И даже не ропщут. Да и зачем роптать, если в посёлке есть кое-какая работа, есть торговые точки, баня, гостиница и ресторан, есть транспорт, электричество и вода, есть связь и интернет. Даже прекрасная школа в посёлке есть, в которой трудится учителем мутный Никодим Викторович. У школы много спонсоров, меценатов и благодетелей, чего не скажешь о поселковой больнице. Да, да, есть в посёлке и больница ╧4, состоящая их двух отделений: из урологического отделения и хирургии. Раньше эта больница гремела на всю область. Теперь она тоже погромыхивает остатками славы, ибо спонсоров у неё нет, а государство норовит оптимизировать даже то, что осталось. Поликлинику уже так оптимизировали, что ничего от неё не осталось, а раньше работала при больнице большая поликлиника. Народу чтобы полечиться надо ехать в город или лечись народными методами, или проси помощи у Бога. Но тут имелась своя особенность: чтобы просить о помощи, надо верить в того, кто может её послать. А как надеяться на Бога, когда сама церковь Троицы Живоначальной дышит на ладан. Церковь неплохая, но построена ещё в позапрошлом веке из дерева. Теперь она немного разваливается по причине отсутствия ремонта. А кто виноват? Народ считает, что виноват последний Император: не мог построить церковь так, чтобы она простояла триста лет. Вот потому этого Императора его же либерально настроенные подданные благополучно и свергли. А не будешь, деспот и тиран, плохо строить. Вполне логично.
Сейчас в церкви Троицы Живоначальной трудится в должности жреца, то есть иерея, на ниве официальной религии батюшка Панфирий. Батюшка молодой ещё, но здоровьем обделён: худой, аки скелет и ликом бледен. Да и веры, наверное, в нём несколько меньше чем у других священников, поэтому церковное начальство законопатило этого батюшку в такой отдаленный от цивилизации посёлок, посчитав, что с этого Панфирия и деревянной церкви хватит, и домишка, притулившегося рядом с церковью, в котором и обитал батюшка. Скорее всего, у Панфирия не очень хорошо получалось изготовлять опиум для народа в такой церкви, вот по этой причине народ и не захаживал в его церквушку толпами. Приходили в церковь послушать батюшку несколько богомольных бабок, в том числе и баба Серафима, да изредка он совершал обряды, типа таинства крещения младенцев, или отпевал покойников. Чаще отпевал. Правда с сентября в церковь вдруг стали приходить взрослые и, что самое интересное — дети. Батюшка даже взбодрился. Особенно он посчитал себя нужным для общества, когда его пригласили на освящение школы, после изгнания из неё навязанного областью директора, который и не директор оказался вовсе, а самый настоящий мелкий бес. А бесов надо решительно изгонять из человеческих обиталищ.
Народ, почему-то верил в бесов, чертей и даже демонов. То, что Бога нет, он знал давно: все поголовно жили атеистами и агностиками, но верили в бесов, в чёрных кошек и число тринадцать. А как жить без веры? Надо непременно во что-то верить, хоть в чёрта. Вот народ и верил в радио, в газеты, в телевизор, потом и в интернет поверил. Верил в слепую эволюцию: атеистам так в школе и говорили. Надо верить, что Вселенная сама по себе выпрыгнула из абсолютного ничто, и стала сама себя развивать, несмотря на увеличивающийся хаос. Второе начало термодинамики почему-то трактовали, как увеличение хаоса. Верили, что из хаоса возникла Вселенная, из мёртвого — живое, а живое взяло и обзавелось разумом: типа случайно, или после нескольких попыток. Обязательно надо верить в теорию Большого Взрыва, сотворившего всё сущее. Даже имелись живые свидетели Большого Взрыва. Им за это деньги платили, а они доказывали, что мир возник от (только не смейтесь) сингулярной точки через звёздную пыль, к одноклеточным организмам, а потом и многоклеточным. Дарвин заменил Бога, ведь он создал теорию в терминах физики и биологии, невзирая на факты. Свидетели Большого Взрыва верили в либерализм и коммунизм, все, как на подбор толерантные и гуманные. Верили они и в конец Света в виде тепловой смерти Вселенной. Атеистам говорили, что надо верить в себя, вот только забывали добавить, что вера в себя, это самый известный лохотрон: хочешь рассмешить Бога, расскажи ему о своих планах.
Батюшку Панфирия пригласила в школу баба Серафима с разрешения новой директрисы. Надежда
