потом придадим суду.
— То есть казните, — подытожила Мардж. — Вот и приехали.
Она повернула на тупиковую длинную улицу, где располагался особняк Стрэнда. Я вновь бросила взгляд на Бейти. Вопрос, повисший в голове не давал мне покоя с того самого момента, как я поняла, что буду находиться в машине одновременно с той, кто знает практически любую сплетню или новость — Марджори, и той, кто, кажется, тоже в курсе многого. Вопрос даже частично заглушал мигрень и тошноту. Мне не нравилось то любопытство, с каким я размышляла о личной жизни Йоана, но ничего не могла с этим поделать.
— Кто такая Летиция? — все же решилась спросить я, понимая, что скорее всего больше не увижусь с Бейти.
До дома Стрэнда оставалось всего ничего. Уже можно было увидеть каменный забор в конце улицы. На самом деле, перспектива вновь остаться одной в огромном особняке, где постоянно возникало ощущение, что кто-то прячется в тенях и наблюдает за тобой, немного пугала, как и возможность вновь встретится с Элроем или клинком.
— Спроси у Стрэнда сама, — вздохнула Бейти и ее лицо вдруг стало мрачным. — Со стороны Кармиллы было тупо упоминать ее имя. Она иногда бывает той еще стервой.
— Летиция — та женщина, которую он любит? — вопрос получился смазанным, потому что в этот момент у меня сильно закружилась голова и резь в глазах стала просто невыносимой.
— Определенно, — хмыкнула первородная, но потом вдруг осеклась. — Ты хотела сказать «любил»?
— Он четко говорил в настоящем времени, — еле процедила сквозь зубы, мое самообладание исчезло вместе с пронзившей головной болью.
Я буквально сложилась пополам, уронив голову на панель перед собой и слабо застонала. Создавалось ощущение, что зубы сейчас попросту раскрошатся от того, как сильно пришлось сжимать челюсти, чтобы хоть как-то вынести боль. Сознание раскалывалось от мучения.
— Солнышко, что с тобой? — забеспокоилась Мардж.
— Эй, ты уверена, что Стрэнд сказал в настоящем времени? — Бейти схватила меня за предплечье и тряхнула. — Говори!
— Не видишь ей плохо, — зарычала Марджори, давя на газ.
Их слова казались мне далекими и бессмысленными. Они говорили что-то еще, пока я пыталась оставаться в сознании, вдавливая собственный лоб как можно сильнее в теплую панель передо мной. Что-то явно творилось с клинком. Элрой убил кого-то еще? Интересно, если это будет Йоан, насколько разрушительной станет для меня его смерть?
Кажется, Бейти приказывала мне разрешить ей зайти внутрь дома, она даже пыталась использовать гипноз, но все было тщетно. Откуда-то вдруг в ней возникло маниакальное, почти безумное желание оказаться у Йоана в особняке. В тот момент всякие логические рассуждения отошли на второй план, хотя реакция вампирши должна была навести на определенные мысли. Все, что я могла — пытаться сохранять ровное дыхание. Глубокий вдох и выдох. Раз за разом.
Я не успела, да и не сумела бы убрать сильную хватку Бейти с руки, как поздний вечер разразил оглушительный выстрел. Лобовое стекло пошло трещинами, а кровь и мозги первородной, вперемежку с фрагментами черепа брызнули во все стороны. До меня не сразу дошло, что именно произошло — пришлось разлепить глаза и оглянуться на нее. Тело Бейти с кровавым ошметком вместо головы конвульсивно дернулось и безжизненно повалилось прямо на меня.
Собственный крик ужаса и паники заглушали ругань Марджори. Мэнсон попыталась резко вывернуть руль, но буквально с промежутком меньше секунды прогремел новый выстрел. Ее нижняя челюсть и большая часть лица превратилась в окровавленный кусок мяса. Оставшийся левый глаз Мардж налился кровью и закатился. Последнее, что она успела сделать уже просто по инерции — резко надавила на газ и крутанула руль вправо.
— Мардж! — взвизгнула я и мир пошел кувырком.
Пикап, не удержавшись на дороге, несколько раз перевернулся и чудом встал обратно на колеса, но это никоим образом не придавало облегчения. Повсюду были осколки стекла, пластика, кровь и ошметки. Мир все еще кружился перед глазами. Тошнота подошла к самому горлу и содержимое желудка грозило вот-вот вырваться прямо на джинсы. В ушах стоял звон и, не думаю, что в тот момент я вообще могла слышать что-либо, кроме этого.
Первое, что я четко осознала — мои руки в мелких порезах. Я смотрела на свои ладони, расписанные рунами, и заметила, как несколько стеклышек впились в них. Боли почему-то не было.
Дышать. Дышать. Дышать.
Мысль пульсировала в голове, вместе с ударами сердца, отдававшимися где-то в горле. Я тяжело, с хрипом втянула в себя воздух и громко застонала. Кажется, ремень безопасности в какой-то момент настолько сильно впился в мое тело, что создавалось впечатление, будто правая ключица сломана.
— Марджори, — еле выдохнула я имя своей подельницы и с трудом повернула голову.
Расплывающимся зрением я увидела, что она не шевелится, голова безвольно опрокинута на грудь. На самом деле сложно было судить являлся ли выстрел смертельным для нее. Она не была первородной, боялась солнечного света, однако оставалась для меня некой непоколебимой константой, которая всегда была, есть и будет.
Наверное, галлюцинации завладели моим сознанием, ведь в воздухе вокруг зависли мелкие капельки крови. Они медленно вращались, сливались в более крупные капли и медленно двигались в сторону тела Бейти.
Так вот что бывает, если первородному выстрелишь в голову.
Следующая связная мысль была о стрелке. Кто-то стрелял, находясь вне поля зрения прямо перед нами. Скорее всего выстрел произвели из винтовки, ведь иначе вампиры должны были заметить или почуять опасность. Он был где-то недалеко и лишь вопрос времени: как скоро доберутся до меня. Не надо быть крутым детективом, чтобы понять — я нужна ему живой. Только поэтому моя голова еще цела…относительно.
Ждать, когда первородная восстановится было бы не только глупо, но и опасно, учитывая, что ей могла понадобиться кровь, от чего человечность могла дать трещину. Встречаться с голодной кровопийцей вновь не входило в мои планы, как и попадаться в руки тем, кто затеял всю эту пальбу.
Кто мог знать, куда мы направимся и что это случится именно сегодня вечером?
Пальцы плохо слушались, но мне удалось отстегнуть ремень. Дом Йоана находился не дальше, чем в ста пятидесяти метрах от места, где остановилась машина. Успею ли? И как помогут его стены спасти от раздирающей боли?
В любом случае, оставаться на месте было опасно. Сквозь боль и звон в ушах, я расслышала свист шин по асфальту и рев мотора. Уверенность в том, что сейчас меня похитят в считанных метрах от спасительной крепости Стрэнда, придала мне сил двигаться. Дверь со стороны Бейти была сильно повреждена и казалось,
