вид.
Да уж, был бы здесь Михаэль, сразу бы определил, с кем именно им приходится иметь дело.
Что же до Велеса, она всё ещё не понимала, что именно представляют собой свободные духи. И ничего не знали ни об их силе, ни о способностях.
По сути, о том, что кто-то подобный существует Мария и вовсе узнала накануне смерти Орин. Хавьер даже о трети существующей нежити не знал, а других источников информации по этому бестиариуму у неё не было.
— Чего задумалась, девчонка? — оторвал её от размышлений Велес. — Резче давай привязывай. Ей богу словно сонное царство.
— Я тебе не девчонка, сморчок безмозглый, — пнула его в живот, рыча на ухо. — Ещё хоть раз назовёшь меня в этом городе девчонкой, и я все яйца тебе отобью.
Не то что бы Марию на самом деле разозлил настолько опрометчивый поступок Велеса, просто вся это ситуация с Шатоденом действовала ей на нервы.
Этот ушлый старик явно задумал игру, правил которой она не знала.
Да чего уж там говорить, если он и сам не понимал, какой исход его ждёт с настолько своенравной бабой!
Верно говорят — место бабы жрать готовить да тело греть, а тут не девка, а самая настоящая волчица в человечьем обличии.
Ну и странную же себе девку в хозяйки выбрал Михаэль. Упёртую, взбалмошную, дикарку! Ладно бы ещё трахал и то понятней было бы.
Так нет же!
Велес легко улавливал лож. Чувствовал её своим звериным чутьём острее, чем ищейка. Так что можно было не сомневаться, девчонка не врёт. Не было у неё с Михаэлем ничего подобного.
Привязав поводья, игнорируя лёгкую боль, Велес обернулся, наблюдая за удаляющейся женской фигуркой.
И ведь хороша чертовка!
Характер у нее, конечно, оторви и выкини. Всё равно, что палкой в колесо!
А вот как баба она породистая. Уж ему ли не знать какая красота скрывается под всем этим мужским тряпьём. Успел одним глазком посмотреть, пока штопал ей грудь.
Одеть бы её в платье да волосы отпустить точно бы ни один мужик мимо не прошел. Главное только что бы кому-нибудь побогаче досталась, да ещё без всяких предрассудков. Как не посмотри, но чернь такую красоту не оценит. Сразу в ведьмы запишет и на костёр потащит!
Наверняка и мужики на неё по той же причине кидаются. Не понимают, какого чёрта их к юноше в штанах тянет.
Умей она пользоваться своей женской красотой, уже бы давно стала женой какого-нибудь аристократа вместо того что бы шляться вместе с ним по загнивающему от сифилиса городу хрен знает для чего!
Раньше он думал что Мария задумала эту самоубийственную компанию только для того что бы вернуть своего любовника.
Обычное дело для заключивших контракт. Люди часто опускаются до простых плотских удовольствий с нежитью. Как ни посмотри, но даже контракторы не обладают особым иммунитетом против демонического искушения.
Да и сами демоны совсем не брезгают спать со своими хозяевами. Как ни как, но секс в их случае самый лучший способ восполнить силы вместо поглощения протухлых душ.
Что уже не казалось Велесу достойной причиной рисковать своей жизнью.
Потом же он начал грешить на её алчность в угоду исполнения желания. Но, как оказалось, сейчас для Марии и оно оказалось последним, что имеет значение. Так что теперь Велес и вовсе смотрел на неё как на сумасшедшую, а иметь дело с обезумившим после разрыва связи контрактором, было и вовсе ниже его достоинства!
* * *
Они ели в полной тишине.
Казалось, никто не решается нарушить её, разрывая голосом мнимое спокойствие, из-за чего стук приборов звучал неестественно угрожающе.
Смотря на то, с каким аппетитом Весел поглощал принесенную похлёбку с бобами и курицей, Марии становилось не по себе. Да как вообще можно было есть, когда вокруг тебя витал тошнотворный запах протухшей рыбы?!
— Убираться бы вам отсюда пока хуже не стало, — наконец-то подала голос хозяйка, опуская на стол кувшин с вином. — Скоро в город прибудут посланники Епископа, что бы очистить его от скверны. А до тех пор в нём опасно оставаться всем Божиим детям.
— Когда вы поняли, что в город пришел сифилис? — по привычке поинтересовалась Мария, прекрасно понимая, что мор может быть последствием притаившейся в городе нежити.
Чаще всего его распространяли ведьмы, сея смуту, которая неизменно приводила к кровопролитию. К тому же что-то подсказывало Марии, что клубящийся над городом серый дым, не от одних лишь погребальных костров.
— Всё началось около двух месяцев назад, — тяжело вздохнула женщина, потирая сухие, трясущиеся руки. — Люди умирали десятками. Сгорали. Покрывались волдырями и нарывами, и падали прямо на улицах.
— А до этого ничего странного не происходило?
— Слухи разные ходят. Тем более, когда ты управляешь гостиницей. Поди разбери что из них правда, а что лож.
— Поделитесь? Хотелось бы понять, что же это: происки Дьявола или кара Господня.
Стоило упомянуть Марии о Боге, как в глазах женщине промелькнул праведный блеск:
— Господь не стал бы нас карать, господин. Мы исправно молимся Ему. Исправно носим пожертвования в храм. Исповедуемся и причащаемся. Так что всё это происки Дьявола! Это он нас карает! Он и его бесовская свора!
— И какие же тогда ходят слухи? — не унималась Мария.
Не смотря на то, что охота всё ещё была под запретом, расспрашивать ей никто не запрещал. К тому же после того как Велес молча ушел наверх, оставляя после себя пустую тарелку у неё и вовсе не было причин оставаться в стороне.
— Говорят, что всё началось с детей. Они умирали первыми. Причём не так, как остальные. Но, лично мне кажется, что это обычная болтовня до смерти перепуганных людей.
А вот тут уже стало интересней. В мире было не так уж и много нежити отдающей предпочтение детям.
Если говорить о еде то, по сути, душа ребёнка всё равно, что только-только оформившееся яблоко. Крохотное, незрелое и безвкусное.
Поглощение такой души даже в мире демонов считается бессмысленным переводом продукта. За неё бы даже жертвенник желание не исполнил. К тому же, если слухи имели под собой хоть немного правды, детей было несколько.
— И как же они умирали?
— Точно сказать не могу, — пожала женщина плечами, отдирая ногтём выступающий кусочек доски. — Из того что знаю, их было не много. Всего пять или десять. Говорят синели детишки прямо как покойники. Вялыми становились, а потом просто засыпали и не просыпались. Но, как
