спину не прикрывал всевидящий пернатый демон.
Жизни вверенных в подчинение Альберта людей зависели целиком и полностью от действий самого Альберта, но, будучи Ратником, он к такому привык.
Более того, ему это нравилось.
— Отдохнул? Давай еще подходик, — весело хмыкнул Альберт, глядя на сидящего перед ним здоровяка размером с половину фургона.
— Да ну брось, Берти, — застонал Малой, — мне через десять минут доставку везти… а вдруг на меня нападут, а я уставший⁈
— Так поэтому и нужно тренироваться, — хмыкнул Альберт, — ты же сам попросил меня подтянуть тебя к экзамену Стражей. Иль передумал⁈
— Ничего я не передумал, — фыркнул Малой, — просто не понимаю, на кой хрен мне это надо. Ты же видел мой дар!
— Видел. А ты видел, чего тебе недостает после десяти спаррингов со мной.
— Так они были подряд! — возмутился Малой, — дал бы мне отдохнуть, я бы тебя уделал!
— Об этом и речь, подтянешь выносливость, потом поговорим. Упор лежа принять!
— Так точно, — тяжело вздохнул Малой и, игнорируя усиливающийся дождь, начал отжиматься.
Альберт же перевел довольный взгляд на третью очередь из горожан.
Пожалуй, самую объяснимую из всех. Из открытой полевой кухни с огнеупорным тентом манящий запах разносился так далеко, что именно на него стягивалась половина всех зевак.
Что-что, а готовить этот Егор умел великолепно.
Змей, травы и кору он какой-то восточной магией превращал в произведения кулинарного искусства, используя при этом лишь маленький чемоданчик со специями, свой дар огня, ну и пару ящиков продуктов, которые предприимчивый повар заказал прямо сюда из ближайшего супермаркета.
Глянув на часы, Ратник Альберт еще раз обвел взглядом пространство и уже собрался объявить окончание перерыва, как услышал рев мотора.
Не раз бывавшему во фронтире красной зоны, Альберту доводилось слышать этот звук.
Кайман! Но какого хрена он делает в столице⁈ По данным разведки Прайда, в столице таковых не было, а значит… нападение⁈
Мозг Ратника работал на полную катушку, но все, что он успел это выхватить меч и развернуться в сторону звука. Звука, который доносился не от дороги, а откуда-то… сверху⁈
Альберт не успел и слова сказать, как боевой внедорожник с грохотом свалился на территорию со второго яруса кольцевой дороги!
Опытный Ратник на рефлексах схватил продолжающего отжиматься Малого за шкирку и отбросил себе за спину, после чего сделал шаг вперед, готовый, если потребуется, остановить движение Каймана своим телом.
Только вот внедорожник после приземления начал тормозить, взял резко вбок и, дрифтанув по горе сваленных в одну кучу обломков театра, остановился в метре от Альберта.
А потом водительская дверца распахнулась и оттуда вывалился пошатывающийся, но счастливый небритый мужик с блестящими искренней радостью глазами и нежно погладил машинку.
— Видал какая красотка, Берти? И она наша! — гордо вскинув нос выпалил Глеб и чуть не завалился на бок от энергетического переутомления.
— Ты придурок едва на ногах стоишь, — сурово выпалил Альберт и подошел к Глебу вплотную, — почему не предупредил заранее, что свои? Я же вас чуть не положил!
— Со всем уважением, Кайман так просто не положишь! — возмутился Глеб и обернулся назад в поисках поддержки.
— А если бы тут стоял боевой расчет⁈ Или ты людей зацепил⁈ — строго выдал Ратник и отвесил Глебу подзатыльник.
— Ай! — обиженно хмыкнул тот, почесав ушибленное место и в этот момент из внедорожника медленно выбрался темный силуэт.
Бледный как смерть и мрачный как покойник Маркус сделал шаг и поднял полный искренней скорби взгляд на Ратника.
От внешнего вида Маркуса у Альберта перехватило дыхание. Таким подавленным и убитым он видел его первый раз в жизни и от одной мысли о том, ЧТО могло вогнать такого, как Маркус в отчаяние у Альберта защемило в груди.
— ЧТО СЛУЧИЛОСЬ⁈ — не удержался здоровяк и подскочил к Маркусу, — КТО-ТО УМЕР⁈
— Можно и так сказать, — скорбно отозвался босс и подрагивающими руками протянул перед собой окровавленную скорлупку.
— Как же так… — опустились руки у Альберта, — я ведь так долго…
— Знаю, — прошептал Маркус, обнял ссутулившегося здоровяка и похлопал по спине, — ну-ну.
Альберт и сам не ожидал, что эта новость его так заденет. Увидев вечно невозмутимого и непоколебимого босса таким подавленным, Маркус уже подумал самое страшное… о сестре… о квартале… а тут всего лишь яйцо!
Но тем не менее Ратнику было очень горько.
За эту неделю он отдал тому яйцу чуть ли не половину своей энергии! Альберт нарочно не признавался как затратно подпитывать инкубатор, чтобы Маркус не решил вдруг его продать… Альберт по ночам тренировался, тайно закупал энергетические кристаллы!
И все ради того, чтобы оттуда вылупился живой Сталь-Паук!
Будучи Ратником, Альберт не питал теплых чувств к портальным тварям, но так вышло, что именно это яйцо полюбилось его нелюдимой сестренке. После смерти семьи, последующего нападения на нее саму, тюрьмы и переезда в квартал, девочка совсем замкнулась, не выходила из покоев Альберта и ни с кем не общалась.
Только с яйцом. Те немногие свободные часы, что появлялись у Альберта, он проводил со своей сестрой, и они вместе заботились о яйце, и она даже дала ему имя, хоть и не призналась какое, чтобы не сглазить перед рождением.
Альберт дал слово его защитить и вот теперь…
— Как это произошло? — тихо спросил здоровяк.
Маркус виновато потер затылок и открыл капот внедорожника, после чего указал пальцем на отсек для энергетических кристаллов.
— Паучок вдруг вылупился… — вздохнул Маркус, — ему было плохо… он оказался при смерти… ну и залез туда, бедняга. Я до сих пор слышу этот душераздирающий скрежет, с которым Кайман сожрал его…
— Как же я расскажу об этом сестре… — обреченно опустил голову Альберт и вдруг замер, — погоди… я тоже что-то слышу… — не очень уверенно прошептал он, после чего прислонил ухо к еще работающему мотору и в его шлем что-то со звоном врезалось.
— ТВОЮ Ж МАТЬ!!! — подпрыгнул от неожиданности Альберт и только потом увидел, как из отсека на него смотрит довольная морда Сталь-Паука.
— Глеб, дебил, заглуши двигатель! Паук же умрет! — панически закричал Альберт.
На что Маркус с Глебом синхронно заржали, а здоровяк стоял и недоуменно хлопал глазами.
Маркус в мгновение ока изменился. Ушла вся скорбь и безнадега босса, которую Альберт ощущал всем телом, словно она
