лишь попасть в нужное окружение и сыграть роль пешки в руках очередных предателей, которых не устраивает правление Бардальфа.
— Поэтому Маска папе говорил, что Роузы могли бы занять место Бардальфа? — вспоминаю разговор лорда Роуза и того, кто представился Тенью.
— Поэтому, — не скрывает. — И именно поэтому твой отец должен был сотрудничать с ним. Чтобы держать в тайне твой дар и отплатить за услугу, которую однажды от него потребевал — скрыть твою магию ото всех. Тень угрожал открыть правду тем, кому нужно. Ты стала бы легкой добычей в руках оппозиции и большим рычагом влияния на Роузов и короля.
Невольно вздрагиваю и охватываю себя руками. Даже представить трудно, как бы я чувствовала себя в таком случае. Лорд Роуз определенно правильно сделал, что отобрал у Вивьен дар. Подозреваю, что сам Бардальф не одобрил такое самоуправство. Но куда теперь деваться. Отец все равно мертв…
— Ты так и не ответил, почему так долго скрывал правду, — возвращаюсь к первоначальному вопросу.
— Потому что мы все были уверены, что ты работаешь на Тень против короля. Он вернул тебя к жизни с какой-то определенной целью: шпионаж, связь, а может для того, чтобы узнать, был ли лорд Роуз двойным агентом и как много он рассказал королю… Мы не имели права рисковать, пока не убедимся в обратном.
— Убедились? — Обида ясно читается в переливах интонации. Скрыть ее не удается, как ни стараюсь.
— Убедились… — даже не пытается оправдаться. Да и я не дура, понимаю, что в этой ситуации доверять просто так никто бы не стал.
Снова медленно бредем по аллее.
— И что же убедило окончательно? — словно мазохистка расковыриваю рану. На самом деле хочется услышать, что Тор сам почувствовал меня настоящую, поверил, что я такая, как есть, а не злобная интриганка и… влюбился?
В голове сплошная сумятица. Я уже не знаю и сама, чего хочу… Но уж точно не того, что слышу в ответ.
— Амариллис… Она подтвердила.
— Амариллис? — останавливаюсь, будто на стену налетаю. — Ты же говорил, что она шарлатанка.
— Так и есть… Но не совсем.
— То есть? Она действительно видит будущее?
— Нет, Вив, конечно же, не видит. Такое под силу только Древним. Как и управлять им. Она просто хорошо читает лица, собирает сплетни и…
Недоговоренные слова повисают в воздухе.
— И… — не выдерживаю.
— И работает на нас…
— На вас? Ты шутишь! — не верю своим ушам.
— Нисколько. Потому, запомни. Если случится какая-нибудь беда… если я не смогу тебя защитить…. Если меня не станет, сразу к Амариллис.
— Что значит, не станет?
По хребту бегут колючие мурашки. Только сейчас понимаю, что опасность угрожает не только мне. А и всем, кто меня окружает. Как сказал Тор, Вивьен была оружием, рычагом влияния. Но ведь и на меня можно повлиять. Запугать, начать угрожать… Если, конечно, Маска уверен, что я привязана к кому-то из Роузов.
— Нет… — качаю головой. — Нет… не придумывай. Ничего с тобой не случится…
Но в глазах мужчины неожиданно появляются искорки удовольствия.
— Не могу поверить! Ты переживаешь обо мне, холодная леди Роуз…
Фыркаю… Нашел холодную.
— Смею надеяться, что тебе не безразличен.
Прячу взгляд. Чувствую, как становится горячо щекам.
— Не безразличен… — еле слышно шепчу. И даже не слышу этих слов из-за грохота собственного сердца.
Осторожно прикасается к подбородку. Заставляет поднять голову.
— Почему так грустно? — заглядывает прямо в глаза.
Я тону в их глубине, будто завороженная смотрю и чувствую, что выкрутиться не смогу, соврать не смогу. Вариант только один — сказать правду.
— Потому что не уверена, чувствуешь ли ты ко мне то же самое, — едва шевелю губами.
Лицо пылает.
— Моих слов тебе мало? — поднимает бровь.
Снова вздыхаю.
— Значит, мало? А что еще нужно…
В горле пересыхает.
— Ты не целуешь… Кроме того раза, так больше и не пытался…
Даже не верю, что эти слова слетают с моих уст.
— Так тебе поцелуев не хватает? — светится от удовольствия. — Это легко исправить.
И я осознать не успеваю, как оказываюсь прижата к мужскому телу. В груди замирает вдох.
— Говоришь, поцелуев мало… — хрипло, почти в самые губы.
Сглатываю сухим горлом, судорожно качаю головой, — мол, не мало. И краснею, как маков цвет. А у самой ноги, как желе, дрожат и подкашиваются. И в животе что-то тянет, томно и сладко.
— А я думаю, ты права. Катастрофически мало у нас поцелуев. Плохой из меня жених. Придется исправляться.
Еще мгновение, и наши губы встречаются. Пылающий жар охватывает тело. Оно живет своей собственной жизнью, совсем не обращает на меня внимания. Руки невольно обнимают за шею, грудь еще плотнее прижимается к его груди, а ноги в конец слабеют. Остается надеяться, что у Тора достаточно сил, чтобы удержать меня. А голова, моя голова наполняется звонкой пустотой. Никаких мыслей, только безудержное желание и наслаждение.
Прекращается поцелуй так же внезапно, как начался. Я еще ошарашено хлопаю ресницами, разгоняя туман в мозгах, а Тор уже поправляет мое платье, шляпку, разглаживает кружево на воротнике. Еще разочек легонько чмокает в покалывающие от поцелуя губы и кладет мою ладонь на свое предплечье. А через минуту из-за поворота появляется смутно знакомая фигура. Она стремительно приближается, и я узнаю сэра Вефандинга.
— Добрый день, леди Вивьен, лорд Торнтон, — окидывает нас подозрительным взглядом. И мне кажется, что в его глазах на несколько секунд загорается самая настоящая ненависть. И направлена она почему-то на Торнтона.
— Добрый вечер, сэр Вефандинг, — стараюсь смягчить улыбкой напряжение. Оно разливается в воздухе словно густой кисель. Чувствую, как настораживается Торнтон.
Он лишь слегка кивает в ответ на приветствие и строго сжимает губы. Неужели этих двоих что-то связывает?
— Хороший вечер для прогулки? — интересуется, будто не замечает натянутости.
— Прекрасный, — щебечу. Даже самой от себя становится тошно, настолько сиропный голос получается. Но почему-то чувствую, будто они вот-вот бросятся друг на друга, и я должна всеми силами их остановить.
Синие, глубокие глаза останавливаются на мне. По позвоночнику бегут мурашки размером с гиппопотамов. И Торнтон как-то демонстративно властным жестом накрывает рукой мою ладонь на своем предплечье, греет прохладные пальцы.
— Леди Вивьен, как раз хотел поинтересоваться, вы уже дочитали «Белые вороны» Балтазара Скотта? — неожиданно интересуется Вефандинг.
— Да, конечно. Великолепная книга! — ничуть не кривлю душой. Драма о взрослении молодого поколения, которое не находит поддержки у старшего и не разделяет извечные традиции. Очень интересно, тем более актуально. — Спасибо за рекомендацию.
— Пустое. Я сам страстный читатель. Если хотите, принесу завтра второй том «Черные аисты». В этой части повествование уже ведется от имени родителей Маркуса,
