Любчика и Любаву. Такие хорошенькие. Взрослые мордашки, курносые носики и веснушки. Мои малыши. Здоровые, веселые румяные, красиво одетые. Улыбаются на празднике первого сентября, с нетерпением ожидая, когда милая и добрая учительница вернет их за собой на первый урок. А за детьми вижу маму и папу, таких родных и далеких, заплаканную Зоряну… Моя семья, которую мне пришлось покинуть…
Горло сжимается в спазме. От слез все расплывается перед глазами. А когда снова проясняется, туман уже закрывает окошко. Только мгновение с семьей, но насколько оно важно. Насколько утешительно…
Сердце переполняется благодарностью. Даже не представляю, сколько ночей провел Тор за работой, чтобы заставить артефакт преодолеть пространство и время и на несколько секунд показать мне родных. Я поворачиваюсь к мужчине, чтобы хоть как-то попытаться выразить всю ту любовь и благодарность, которую чувствую в этот момент, но туман снова расползается, и в новом окошечке я вижу себя. Широко открываю глаза от удивления…
Старинные руины замка Ровены больше не кажутся страшными и запустевшими. Высокие стены из светло-серого камня сверкают на солнце. Величественные башни, немного старомодные, но новенькие и очень похожие по описанию на те, что возвышались здесь раньше. Руины средневекового замка превратились в просторное имение. А серебряные розы опутывают его стены как платье хрупкий стан невесты.
— Вот еще одна, мамочка, — мило шепелявит маленькая рыжая девочка, сложив ковшиком ладошки. Ее запястья щекочут нежные листики.
— Еще одна, Рози… быть не может! — притворно удивляюсь.
— Посмотри!
Ладошки разжимаются, и из них действительно появляется нежный серебристый бутон.
— Папа вернется из путешествия и не узнает наш дом, — качаю головой.
— Узнает, — уверенно кивает. — И очень обрадуется. Особенно когда мы расскажем ему о братике.
— Каком братике, Рози?
Я вижу, как женщина в видении робко накрывает пока еще плоский живот ладонью.
— Том, который у тебя в животике. Маленький Тристан. Мой братик…
— Ну, ты и выдумщица. Откуда знаешь, что Тристан?
Девочка немного обиженно надувает губки.
— Я не придумываю, мамочка… Мне розы прошептали.
После этих слов шар снова заволакивает туманом, женщина и ребенок исчезают, а я чувствую на щеках влагу. Вытираю ладонями соленые капли и закусываю губу.
Тор мгновенно притягивает к себе, нежно прижимает, целует в волосы.
— Что ты увидела? Тебя что-то расстроило, Вив?
Сглатываю ком в горле, качаю головой.
— Нет… не расстроило, — поднимаю лицо, чтобы посмотреть в любимые глаза. — Я увидела… Прошлое… прошлое и будущее, — моя ладонь накрывает пока еще плоский живот. — И это будущее прекрасно, Тор! Я так тебя люблю!
— И я тебя люблю, моя сладкая Вишенка!
Наши губы встречаются, и я чувствую вкус теплых, нагретых солнцем спелых вишен. Вкус нашей любви.
Конец
