знаете, лорд.
— Иногда я спал на уроках, — скривился я.
— Понимаю, — покивал брат Бруно. — Сам грешен. Кстати, самой казни демонические отродья так же страшатся. Среди них ходят легенды, что после смерти от божественных артефактов, они вновь попадают на план демонов, а этого никому не хочется. Говорят, там очень страшно.
У меня по спине пробежал холодок. Понимаю их. Лично видел, как там.
— Хотите покажу данный артефакт? — предложил охотник.
Я согласился. Врага, как говорится, лучше знать в лицо.
Охотник привёл меня на самый нижний уровень подземелья под зданием. Тут был только один коридор и одна дверь: старая, металлическая, вся в проржавевших заклёпках.
В обычном состоянии я бы пошутил на этот счёт, но сейчас никак не мог выбросить из головы страдающего из-за меня вампира.
Ладно люди, которых я убил — это была случайность. Я себя тогда не контролировал. Но этот несчастный. Он тут совершенно ни при чём!
Когда вернусь в особняк, у меня состоится обстоятельный разговор с дедом. Тьма мне свидетель, так просто я этого не оставлю!
— Лорд Каин. Лорд!
— А? Что? — встрепенулся я. — Простите, брат, задумался.
— Сострадаете тому вампиру? — охотник оказался на удивление проницательным, однако тут же всё испортил: — Не стоит. Он получает по заслугам. — и как ни в чём не бывало спросил, открывая передо мной тихо скрипнувшую дверь: — Так будете смотреть на артефакт?
— Да-да, — рассеяно кивнул я, чудом, имя которому Милана, сдерживая ком Тьмы, скопившийся в груди и машинально шагнул внутрь небольшой диаметром не больше трёх метров круглой комнаты. Брат Бруно остался в коридоре у двери.
Комната оказалась пуста. Лишь закопчённые стены, которые обычный человек едва ли сможет разглядеть — у Братства всё было по старинке во всём подвале горели факелы вместо нормальных ламп, так что в эту комнатушку света почти не проникало. Ещё и брат Бруно заслонял его собой, стоя на пороге.
— И как казнят демонов? — спросил я, летая мыслями далеко от данного вопроса. Меня больше волновал страдающий за меня вампир.
— Вот так, — произнёс охотник и, прежде чем я успел среагировать, захлопнул дверь.
Глава 15
Я остался один в темноте и тишине.
Сам себе удивился, когда воспринял это спокойно, паники не было. Ко Тьме я привык. Я часть её, она часть меня. Я сам Тьма. Мне даже стало интересно, что будет дальше. Не казнить же меня решили. Какой смысл тогда был так долго тянуть? Показывать помещения, того вампира, все намёки на то, что с такими тварями, как я сначала пытаются договорится и только потом…
То, что меня раскрыли — факт. Вопрос на чём и когда я прокололся? Вроде с Архонтом всё предусмотрели и обсудили.
Или это дед где-то накосячил? Каину было бы приятно думать, что в кой-то веке виноват Архонт.
Ладно, сейчас это не так важно.
Я осмотрелся, прошёлся вдоль закопчённых стен, постучал костяшками по ним, остановился посреди комнаты, задрал голову и посмотрел на высокий потолок. Метров десять до него, целая башня. Кажется, цельнометаллическая. Чем-то напоминает газовую камеру или крематорий. Брат Бруно говорил про божественный артефакт, но я пока ничего не чувствую. Может, меня просто решили попугать?
Надеюсь, охотники всё же начнут с разговора. Не хотелось бы здесь ничего ломать. Мне это не под силу, а вот Тьма, готов на что угодно забиться, всё тут разнесёт, как сделала в поместье.
И что дальше? Хватать Милану в охапку и бежать из города? Из страны? Вряд ли братья так просто мне это простят.
А как же Маркус?
— Чёрт! — негромко ругнулся я.
Не могу просто так сбежать, пока не узнаю, что с братом. Пусть он мне даже не родной и, знаю я его всего ничего…
Если он ещё жив, конечно.
В стенах что-то активно защёлкало, будто кто-то тяжёлый быстро идёт по дороге из мелких костей. Противный звук, отдавшийся мурашками на спине.
Я передёрнул плечами и вновь задрал голову — под потолком забрезжил белый призрачный свет. Неприятный. Мне не понравилось.
Вот так вот значит братья сначала договариваются и только потом казнят?
Бежать было некуда, но я всё равно отошёл к стене, чтобы иметь хоть какую-то опору.
Свет тем временем становился всё ярче и начал медленно спускаться вниз. Меня обожгло, как будто батя в детстве отстегал по хребтине крапивой. Не больно, но довольно чувствительно для гордости. И жжение это постепенно нарастало. Свет словно старался проникнуть внутрь, просочится через каждую пору, вонзиться в каждую клеточку.
Не защищай меня Тьма, уверен, уже катался бы по полу и орал от боли.
Теперь понимаю, отчего демоны боялись казни. Я уже испугался. Не поседел бы раньше, поседел сейчас.
Внезапно я вновь утратил контроль над собой. Как обычно всё видел, слышал и ощущал, но сделать ничего не мог. Тело застыло, на глаза опустилась чёрная плёнка, сделав зрение чёрно-белым, вокруг начала кружиться тёмная дымка. Жжение моментально прекратилось.
Я мысленно выдохнул и даже порадовался, что за меня сейчас всё решат. Сам бы я точно не справился.
Свет спускался медленно и неотвратимо, Тьма всё яростней кружила вокруг, кажется, я даже слышал её рёв. Когда свет опустился до половины потолка, теневая буря разом рванула вверх, иглами врываясь в потоки света.
Коротких и негромких «бах!», вспышка, не то чёрная, не то белая, и я растерянный стою посреди пустой комнаты и хлопаю глазами, чтобы избавится от ярких пятен. А в голове крутится единственная тупая, но очень весёлая мысль: кричать ли «сюрприз», когда откроют дверь?
Выбраться из штаб-квартиры Братства будет совсем непросто.
Смотровое окошко в двери со скрежетом приоткрылось минут десять спустя. Я уже устал ждать. В голову даже пришла шальная мысль постучать и попросить выпустить. Но это так — глупости. По факту я был готов клыками, когтями и самой Тьмой пробивать себе пусть.
С Тьмой было сложно, она почему-то не откликалась, видимо, снова ушла на подзарядку, но мой боевой настрой от этого не угасал. Мне надо выйти.
Я повернул голову к смотровому окошку и смог разглядеть физиономию брата Бруно, с любопытством смотрящего на меня.
Мне кажется или они на самом деле ждали, что я тут не помру? Проверяли?
— Значит, это правда? — неожиданно раздался сухой и скрипучий, словно смазанный приборами голос.
Я завертел башкой, пытаясь найти его источник, однако не смог: голос как будто шёл сразу отовсюду. Чувствовалось небольшое эхо, но разбирать слова это не мешало.
Родись я в этом
