звонят ни вам, ни Сергею Викторовичу. Здесь что-то не так. Вспоминайте, мужики, кому в последнее время перешли дорогу? Кто на вас имеет большой зуб, что рискнул на похищение? Кто им нужен в первую очередь? – спрашивал он, когда на телефон Тихомирову пришло сообщение: «Завтра передашь пять миллионов. Место и время сообщим позже». Сообщение было отправлено с телефона Никиты.
– Теперь хотя бы ясно, кто объект похищения, – говорил он. Вспоминайте, Сергей Викторович, думайте.
– Кроме увольнения водителя Никиты, он же был его охраной, за мной нет больше грехов, – ответил Тихомиров нерешительно и назвал фамилию и имя. – Я никому ни в чем не отказывал. Новых контрактов не подписывал. Я вообще собирался в отпуск через неделю. А увольнение было не моей прихотью, а необходимостью. Расстались мы мирно, но я до сих пор сомневаюсь в его профессионализме и бескорыстии. Мутный он какой-то. Он проработал больше года. Возил в школу и обратно сына, в бассейн, на тренировку, но в последнее время вел себя, как будто он не работает в доме, а, в мое отсутствие, хозяин в нем. Он, кстати, знал, что Никита будет на дне рождения Егора.
– Сергей Викторович, позвоните ему, попросите помощи в поисках, обещайте взять назад. Ссылайтесь на то, что он лучше знает Вашего сына, – попросил следователь. – Пусть это будет холостой выстрел, но начинать с чего-то надо, или Вам трудно это сделать морально?
– Какая мораль, если ребята пропали? Я позвоню прямо сейчас. Пусть сюда едет?
– Звоните, но до этого продиктуйте мне его телефон, – говорил следователь, записав номер и передавая его Полянскому. – Нужно проследить, кому и куда он будет звонить. Я задницей чувствую, что он может быть причастен. Не смотри на меня так, нет у меня другой версии, а о педофилах я стараюсь не думать. Запись с камер ничего не дает. Физиономий и отпечатков с машины в нашей базе нет. Что ты предлагаешь? – обращался он уже к Полянскому.
Они сидели за кухонным столом, переговариваясь в полголоса, отправив Викторию с Дашей в детскую. Вика слышала по тону, что они: то спорят, то мирно ведут беседу. Кто-то приходи, уходил, был шум, который быстро закончился. Прошло часа три, после того, как она отправила сына в магазин. Виктор вошел в детскую.
– Вика, мы сейчас на время уедем. Не открывай никому. Будем надеяться, что отыщем Егора.
В это время, в подвале дома, расселенного под снос, сидели Егор и Никита. Они были связанны между собой за запястья веревкой. Один из похитителей, забрав телефон Никиты, уехал, а второй сидел на ступенях у входа в подвал.
– Никита, нам надо отсюда выбираться. Пока он один, мы можем это сделать, – говорил Егор шепотом, совсем не уверенный в успехе. – Ты бегаешь хорошо? Я начну сейчас притворяться, а ты испугайся по-настоящему, чтобы он поверил. У меня астма раньше была, я знаю, как это выглядит со стороны.
– Мне страшно, Егор. А если у нас ничего не получиться? Пока они нас не бьют, может, сидеть тихо? – прошептал Никита.
– А ты подумай: если нас украли не ради выкупа, а с другой целью, что с нами могут сделать? Давай попытаемся. Слушай меня и не трусь, мне самому жутко.
Егор начал сразу кашлять, потом ему стало не хватать воздуха, и Никита закричал. Спустившийся охранник вывел мальчишек на свежий воздух, усадив у входа в подвал. Он не на шутку испугался и присел на корточки рядом с ребятами спиной к спуску в подвал. «Ты парень как? Тебе легче?» – спросил он, а вместо ответа Егора, получил от него удар в лицо ногой, не удержал равновесие и скатился по немногочисленным ступенькам к двери подвала. «Бежим! – сказал Егор, хватая Никиту за руку, к которой сам был привязан. – Смотри только под ноги, нам нельзя спотыкаться», – говорил он на ходу, держа курс на высотные дома. Они бежали минут десять, и Егору становилось плохо по-настоящему. «Аптека? – спросил он редкого прохожего, и, получив указания, потянул Никиту за собой. – Мне плохо, «Сальбутамол», – сказал он, переступив порог аптеки, садясь прямо на пол. « Позвоните в полицию, нас украли, – показал веревку на руках, сказал Никита. – Помогите ему». Аптекарша взяла с полки упаковку и протянула Егору. Он перевернул баллончик и на вдохе впрыснул лекарство, прикрыл веки.
Прошел еще час. Виктория была, как во сне. Она даже не поняла, что звонит ее смартфон. Номер был не знаком, но она ответила на входящий звонок.
– Виктория Андреевна? Я работаю в аптеке на Сизова 21/ 1. Здесь у меня два мальчика прячутся. Попросили позвонить в полицию и Вам. Вы когда приедете?
– Приедет мой муж. Они с полицией уже ищут мальчишек. Я сейчас позвоню. Спрячьте ребят. Можно, трубку Егору? – Сынок, как ты родной? Как Никита? Потерпите, папа скоро приедет, – говорила она, плача, захлебываясь слезами, набирая телефон Виктора. – Витя, мальчики на Сизова 21/1, это аптека. Поторопись, – рыдая, просила она. – Они нашлись, – обняла Дашу, которая, глядя на слезы матери, начинала плакать. – Все хорошо, моя радость. Все с мальчиками хорошо. Успокаивайся, я тебя сейчас покормлю. Дождемся Егорку, все вместе задуем свечки на торте. Не плачь, солнышко мое. Мама тебя напугала? Прости меня, – беря дочь на руки, говорила она. – Я и сама сильно испугалась. Мы с тобой сейчас умоемся и нарядимся для праздника.
В квартиру приехали Виктор с Егором, Тихомиров с Никитой, следователь и Полянский. Отцы решили, что сыновьям домашняя обстановка поможет при снятии показаний. Когда процедура была закончена, следователь ушел. Егор больше молчал, а Никита в очередной раз рассказывал, какой план придумал Егор, как он ударил мужчину, как они быстро бежали, и как потом Егору стало по-настоящему плохо.
– Егор молодец! – сказал отец, похлопав сына по плечу. – Мало придумать план, надо его еще попытаться осуществить. Сын не побоялся рискнуть, а это поступок.
– Парень поступил, как настоящий мужчина, – поддержал его Полянский.
– Мам, теперь астма снова вернется? Жалко ребят подвел. Сам пригласил, и исчез, – сокрушался Егор, сидя на диване и положив голову на плечо матери, которая крепко его обнимала.
– Ты же знаешь, что тебе быстро бегать нельзя. Плюс к этому страх за Никиту, сильное волнение. Посмотрим неделю, может все и обойдется. Не нужно раньше времени паниковать. У тебя, как с настроением? Хочешь, позвони ребятам, у нас все же готово. Вместо обеда устроим ужин. Бабушка с дедом приедут в субботу, а вот умыться и переодеться вам с Никитой придется. Ну, как? Давай звони, я накрою стол в кухне, а взрослые
