попробовал взять внучку. Та только расплакалась.
– Нет, так не пойдет, – Саша выхватила из рук отца коробку и как можно дальше постаралась выбросить ее из окна, при этом часть документов разлетелась по сторонам, но это уже никого не волновало. – Папа, давай лезь первым, я потом тебе Леру подам.
Между тем огненный дождь перешел в ливень. Искры сыпались с потолка сплошным потоком. Сначала задымилась, а потом вдруг ярким пламенем вспыхнула пуховая подушка. Воздух сразу наполнился запахом горящих перьев.
– Папа, давай быстрей!
Владимир Викторович наконец пролез мимо внучки в оконный проем и спрыгнул в сад.
– Давай, – в окне появились его вытянутые вверх руки.
– Дочурка, не бойся, прыгай, дедушка поймает.
Лера оглянулась на мать, та легонько подтолкнула ее к окну, – давай!
– А ты?
– А потом я, – дышать становилось все труднее.
Лера протиснулась в открытое окно, а потом с криком, «деда, лови», спрыгнула вниз.
Саша вскарабкалась на стол и в это время в коридоре рухнула потолочная балка. Пол вздрогнул и накренился. Стол на несколько сантиметров отъехал от окна и тут у него подломилась одна из ножек. Саша кубарем скатилась на пол, поднялась, с трудом отпихнула в сторону покосившийся стол и пробралась к окну. Она оперлась руками о подоконник и тут у нее перехватило дыхание. Казалось, вот оно окно, но сил взобраться на подоконник уже не было.
Жар был нестерпимым. Владимир Викторович с Лерой на руках старался держаться поближе к дому, но мощная огненная волна заставляла его шаг за шагом отходить от деревянных стен в сад.
– Дочка! – кричал он что было сил, стараясь перекрыть гул пламени и треск рассыпающихся досок.
– Мама, – навзрыд рыдала, бьющаяся у него на руках Лера.
Наконец в проеме показалась Саша. Она подошла к окну и на секунду застыла.
– Мама, давай скорей!
– СашА-А! – взвыл во весь голос Владимир Викторович.
Он понимал, что там, где сейчас находится Саша очень жарко. Даже слишком, для того, чтобы выжить.
И все же на секунду ему показалось, что она выберется, что она сможет. Вот еще немного, еще чуть-чуть и она взберется на подоконник. Вот она качнулась вперед.
– ДочкА-А!
И в тот же момент ее волосы вспыхнули, и она упала спиной назад внутрь комнаты.
Следом с громким хрустом рухнула балка, и взвившееся пламя тугим крутящимся клубком вырвалось из открытого окна.
– МамА-А!
Жар. Нестерпимая боль. Чернота. А потом Саша почувствовала себя искрой. Такой маленькой, такой беспомощной, но очень, очень горячей. Она открыла глаза и обнаружила, что она и впрямь стала искрой. И рядом с ней в сплошной черноте кружились десятки, сотни, тысячи искр. Одни были почти остывшими, почти пеплом. Эти черными хлопьями плавно опускались вниз, Другие слабо светились в темноте, переливаясь то пурпурными, то красными всполохами. Таких было большинство. Они кружили вокруг в смятенье огромным клубящимся облаком не желая опускаться вниз и не в силах подняться вверх. Третьи, оранжевые и желтые весело всплывали нечастым, но ярким роем вверх, но и эти остались где-то внизу, когда одна, почти белая черточка пронзила тьму. Она вознеслась стремительно, оставив далеко внизу своих менее горячих подружек и растворилась в черном бархате ночи.
– Мама!
Глава XVIII. Первая встреча
Облокотившись прямыми руками о низкий подоконник, и чуть подавшись вперед, он смотрит через плачущее стекло на улицу. За окном сереющий вечер, унылый дождь и молочный туман. Все размыто, все зыбко, цветов нет. Редкие прохожие, обходя лужи, спешат по своим делам, изредка уворачиваясь от проезжающих мимо автомобилей. Сверху он может видеть только шапки зонтов, которые в разных направлениях двигаются по асфальтовому тротуару, иногда сталкиваясь, иногда огибая друг друга. Но он этого не видит. Его глаза широко раскрыты, но он где-то далеко отсюда, в своих воспоминаниях. Кажется тогда тоже шел дождь.
Роскошный серебристый AUDI вывалился из общего автомобильного потока на примыкающую дорогу, и, взметая тучи брызг проехал вдоль зеленой липовой аллеи, в конце которой остановился возле небольшого отдельно стоящего цветочного магазина. Юрий Андреевич легко выскочил из-за руля, мгновенно ощутив на себе после искусственной автомобильной прохлады изнуряющую духоту июньского дня. Внезапно начавшийся дождь залил дорогу теплыми мутными лужами и также быстро закончился, не принеся прохлады. Лишь отдельные крупные капли, срываясь с веток деревьев, с чавкающим звуком падали на плечи, оставляя на светлой рубашке влажные круги. Прихватив с заднего сиденья небольшой кожаный портфель, быстрой походкой Юрий Андреевич направился ко входу в магазин. Автомобиль прерывисто икнул ему вслед включившейся сигнализацией и весело подмигнул фарами. Войдя с яркого света улицы в просторное помещение, Юрий Андреевич огляделся. Торговый зал был почти квадратным, площадью около пятидесяти квадратных метров. Вдоль боковых стен магазина тянулись доходящие до потолка стеклянные перегородки, за которыми, освещаемые мощными лампами, стояли многочисленные вазы с цветами. В самом магазине цвет был приглушен и царила та же приятная прохлада, что и в автомобиле. На звук дверного колокольчика из-за стоящего напротив двери высокого широкого стола, служившего одновременно прилавком, показалась довольно симпатичная женская головка в обрамлении волнистых светлых волос.
– Добрый день, чем могу помочь? –приветливо осведомилось юное стройное создание, по пояс показавшись из-за прилавка.
– Добрый день. Да я, собственно, за цветами.
Ловко обогнув прилавок, девушка направилась к Юрию. Ее короткое голубое платье было в цвет больших, обрамленных черными ресницами, глаз. Приветливая улыбка открывала ровные белые зубы, Тонкая шея была украшена небольшим сине-сиреневым камнем в тонком серебряном обрамлении на серебряной же цепочке. На груди девушки поблескивала табличка из светлого металла с черными, выгравированными буквами: «Валерия – продавец-консультант».
– Кому букет? Это цветы к определенному празднику, или просто приятный сюрприз дорогому Вам человеку? Простите, как я могу к Вам обращаться?
– Юрий Андреевич, то есть просто Юрий. Цветы маме на день рождения.
– Сколько маме лет? Юрий, поймите, я это спрашиваю не из любопытства.
– Шестьдесят.
– Понятно. Круглая дата. Поздравляю.
– Спасибо.
– Какие цветы предпочитает ваша мама?
Юрий непроизвольно пожал плечами, – Кажется розы.
– Кажется, или точно розы? – Девушка остановилась, уже взявшись за ручку, но так и не открыв стеклянную дверь одной из перегородок.
– Точно… кажется, – с уверенностью, переходящей в сомнение ответил Юрий.
– Просто многие мужчины думают, что все женщины любят розы, но это отнюдь не так.
– Да вы что? – улыбнулся Юрий.
– Между прочим, вы зря иронизируете, – совершенно серьезно продолжала Валерия, – некоторые вообще цветов не любят.
– Да ладно, – на сей раз по-настоящему удивился Юрий.
– Нет, это конечно редко, но бывает и так.
– И что же тогда делать?
– Ну, можно ведь знаки внимания и без
