не рассказывай про мои дела, я столько всего пережила, что уже никому не доверяю, единственное исключение – это ты». Я ее успокоил, пообещав, что ее тайны умрут вместе со мной. Она поблагодарила меня за доброту. На самом деле я никому и не раскрывал ее тайн, и если бы не ваше расследование, то никогда бы и не стал о них рассказывать. Заметив, что к кофе она так и не притронулась, я предложил ей бутылку минералки. Изучив этикетку и убедившись, что бутылку никто не открывал, она свернула крышку и жадно опустошила сразу полбутылки.
«Почему она отказалась от кофе, но согласилась выпить минералку? – размышляла Жань Дундун. – Ээто говорит о том, что она стала проявлять бдительность даже в отношении тех, кому доверяла».
– Все это время, – продолжал У Вэньчао, – она сидела как на иголках и то и дело оглядывалась. «Кто-то хочет меня убить, что мне делать?» – спросила она. «Кто на такое отважится? Скорее всего, у тебя просто расшалились нервы», – попробовал успокоить я. «За мной явно следят; к тому же и Сюй Шаньчуань предупреждал, чтобы я проявляла осторожность. Мне постоянно кажется, что вот-вот случится беда, я потеряла аппетит, потеряла сон, по ночам по сто раз встаю и проверяю, закрыты ли дверь и окна». Я сказал, что если от страха ее начинает бросать в пот, то лучше всего обратиться к врачу. Она резко отмела эту мысль, сославшись на то, что врачу она все равно ничего объяснить не сможет. Я утешал ее как мог, но безуспешно. Не в силах спокойно усидеть на одном месте, она то ерошила волосы, то терла нос, то елозила на стуле, то заглядывала в телефон, в общем, мыслями она была где-то совсем далеко.
– Она говорила, кто именно ее преследует? – уточнила Жань Дундун.
– Нет.
– А о чем конкретно предупреждал ее Сюй Шаньчуань?
– Нет.
– Хорошо, продолжай.
– Пока мы с ней общались, ко мне, якобы по делам, зашел Лю Цин. Он явился сразу, как получил от меня сообщение, я планировал устроить им случайную встречу. «Директор У, – обратился ко мне Лю Цин, – ваш проект готов, взглянете сейчас или…» Тут Ся Бинцин поднялась, собираясь уходить, но я ее остановил, спросив, не поможет ли она оценить подобранные Лю Цином предложения. Она поколебалась, но осталась. Чтобы она ничего не заподозрила, при знакомстве я не стал разводить официоз, а лишь мимоходом представил их друг другу по именам. Они кивнули. Лю Цин вставил флешку и вывел на стену презентацию под названием «Проект эмиграции для г-на У». Он представил три варианта на выбор: первое предложение предполагало выезд в Америку, второе – в Европу, а третье – в Азию, причем в случае с Азией как ключевой рассматривался переезд в Сингапур.
Досмотрев презентацию, я отпустил Лю Цина и спросил Ся Бинцин, куда бы на моем месте отправилась она. «В Сингапур, – ответила она, – там безопасно, чисто, можно общаться на китайском, похожие бытовые привычки, похожая еда…» Пока она перечисляла преимущества, я кивал. Когда же я сделал больше десяти кивков, она вдруг спросила, почему я решил эмигрировать. Я объяснил, что даже не думаю об этом, просто Лю Цин, у которого проблемы с клиентурой, каждый день приставал ко мне с предложениями, вот я и попросил подготовить его проект, а он отнесся к этому чересчур серьезно. Я добавил, что мне с моим рекламным бизнесом зарабатывать за границей будет сложно, чего нельзя было сказать о ней – успешной девушке, которая могла жить там в свое удовольствие: в деньгах она не нуждалась, была свободна как ветер, заодно бы избавилась от преследователя и залечила душевные раны; в Сингапуре она бы запросто нашла идеального мужчину. Она разом распрямилась, суетливости в ее движениях как не бывало. Я еще раз запустил презентацию, в итоге она сама попросила телефон Лю Цина. Передавая ей флешку, я сказал, что номер телефона указан в конце презентации, заодно добавил, что Лю Цин холостяк, да и в общем хорош собой; мол, если не уедешь, тоже не пожалеешь. Она только усмехнулась.
Следующий пункт моего проекта назывался «Мечты и грезы». Этот этап предполагал выстраивание ее перспективы после переезда в другую страну, включая трудоустройство, покупку жилья, семейную жизнь, рождение ребенка, его образование и т. п. Всю информацию Лю Цин заблаговременно подготовил, план по убеждению Ся Бинцин мы обсуждали с ним дважды. Я попросил, чтобы он начал ее обрабатывать именно с дальней перспективы, то есть сначала рассказал про то, что в Сингапуре находятся два престижнейших в Азии университета, а уже потом закинул информацию о том, какие там прекрасные школы и детсады. Любая женщина, слушая про учебные заведения, начнет выстраивать ассоциации с детьми, вот тогда и стоит заговорить про обустройство брака и рождение ребенка, и уже в самом конце можно было обсудить покупку жилья и трудоустройство. Многие вопросы, которые сперва кажутся неразрешимыми, решаются легко и просто, если их рассматривать именно в таком порядке. Что касалось трудоустройства, то мы советовали открыть детский языковой центр – 74,2 процента жителей Сингапура составляли этнические китайцы, и как бы хорошо они ни владели английским, им хотелось, чтобы их дети сохранили родной язык.
Спустя три дня ко мне прибежал Лю Цин и доложил, что к нему приходила Ся Бинцин. Он провел для нее консультацию, план которой мы обсудили заранее. Она, сильно заинтересовавшись, принялась задавать вполне конкретные вопросы о стоимости услуги и сроках оформления всех необходимых бумаг. Выложив новость, Лю Цин дал понять, что хочет получить причитающуюся ему сумму, он явно намекал на обещанные пятьдесят тысяч. Я попросил его подождать, а сам вышел, чтобы позвонить Ся Бинцин. Для начала я извинился, что в прошлый раз стал уговаривать ее на переезд. Она же, наоборот, меня поблагодарила и тут же добавила, что собирается обратиться к Лю Цину для оформления соответствующих документов. Завершив звонок, я вынул из сейфа пятьдесят тысяч и вручил их Лю Цину, попутно напомнив, что по окончании дела он получит еще пятьдесят тысяч, если же все сорвется, то полученные пятьдесят тысяч ему придется вернуть. Принимая деньги, он так разволновался, что у него затряслись руки, часть купюр даже упала на пол. Подбирая их, он не переставая меня благодарил и повторял, что все сделает как надо.
Услыхав, что Ся Бинцин выразила желание уехать из страны, я, можно сказать, вышел из коматозного состояния. Напряжение тотчас спало, я словно почуял дыхание весны, как будто после долгой спячки мне развязали руки и ноги и я обрел долгожданную подвижность. Честно говоря, я уже и не надеялся, что смогу справиться с задачей, которую перекинул на меня Сюй Хайтао. Мне ведь хотелось одновременно хорошо заработать и при этом не навредить Ся Бинцин, что казалось заведомо невозможным, я и подумать не мог, что у меня появится план, который разрешит это противоречие. В тот же вечер я пригласил Лю Цина выпить. Обычно я вообще не пью, а тут напился так напился; тогда же я дал Лю Цину понять, что Ся Бинцин очень несчастна и еще одного удара не вынесет, поэтому я попросил, чтобы он ни в коем случае не обманул ее. Помню, от накатившей тоски у меня даже защипало в носу, и я всплакнул.
56
– Через десять дней, – продолжал У Вэньчао, – Лю Цин пришел снова и сообщил, что Ся Бинцин уже подписала договор о предоставлении им агентских услуг и даже оплатила аванс. Решив, что дело в шляпе, я тотчас представил, как получу от Сюй Хайтао еще двести пятьдесят тысяч юаней, и обрадовался, словно жених, который раньше времени оказался на брачном ложе. Впрочем, вместе с радостью я испытывал и волнение – легко сорванный куш лишил
