Занятая своими мыслями, нагайна, не отдавая себе отчета в том, что делает, убрала со лба мужчины прядь волос, поправила растрепавшиеся во сне брови, провела кончиком пальца по спинке его носа.
Она даже не заметила, как дрогнули лежавшие веером на щеках его ресницы. Свозь слегка приоткрытые щели глаз, Итон наблюдал за задумавшейся женщиной. Какой в этот момент она казалась беззащитной и податливой. Но он лучше всех знал, что пройдет всего мгновение и она надежно спрячет свою женскую нежность за панцирем сильной и жесткой стервы.
За долгие годы противостояния двух сильных людей, этот панцирь ему так и не удалось сломать. Но всего несколько дней ласки и нежности, и вот, железный барьер, воздвигнутый ею, дает трещину.
Не выдержав, он берет ее тонкий длинный пальчик в рот. Застигнутая врасплох, Ирьята улыбнулась ему.
***
Уже привыкшая к тому, что каждое утро, перед завтраком, повелитель приходит к ней, Сюзанна, одев на голое тело нежного персикового цвета пеньюар, нервно меряла шагами свою комнату. Мало того, что ей уже второй день нездоровилось, так еще и этот… ее продинамил.
Вот обидно-то! Пока Виктория наслаждается внимаем своих кавалеров, она, умница и красавица, вынуждена подбирать крохи со стола той змеи. Она не сомневалась, что в ее постель Итон приходит после Ирьяты. Сплошь и рядом даже не удосужившись смыть с себя ненавистный змеиный запах.
- Не-на-ви-жу! – вскричала вдруг Сюзанна, вспомнив недавно увиденную картинку.
Думая, что его никто не замечает, повелитель погладил вмиг напрягшийся зад нагайны. Как же тогда злилась Сюзанна! Оставив на ладони кровавый след от ногтей, она все же сумела "удержать" лицо. А чего только стоил презрительно брошенный на нее взгляд этой женщины!
Тошнота подкатила к горлу девушки.
- Да что это со мной? – прошептала она и одним махом выпила целый стакан воды.
Служанка, в этот момент перестилавшая постель, с интересом поглядывала на Сюзанну.
Уловив в зеркале брошенный на ее живот взгляд служанки, девушка вдруг застыла. Медленно она опустила руки на свой плоский живот. Превозмогая подкатывавшую тошноту, она высоко подняла голову. Взглядом, полным торжества, она смотрела на свое отражение.
- Лекаря мне, - тихо сказала Сюзанна.
А затем, окрепшим голосом заорала:
- Лекаря мне! Немедленно!
Спустя какое-то время комната Сюзанны наполнилась людьми. Женщины в белых длинных платьях, те самые, что встречали ее по прибытии в этот мир, раскладывали на ее кровати камни, каменные и стеклянные шары.
- Это еще зачем? – ужаснулась девушка.
Но никто и не подумал отреагировать на капризы предполагаемой беременной женщины.
Бесцеремонно, но бережно ее уложили на постель. По камешку положили ей на ладони, на ступни широко расставленных ног. Большую прозрачную сферу уложили на живот.
Именно в таком виде ее и застал повелитель, войдя без стука в спальню девушки. Сюзанна покраснела и крепко зажмурила глаза. Ей впервые в жизни было так стыдно и неловко. Под его холодным взглядом она чувствовала себя распятой лягушкой.
Но, решившись, все же она подняла взгляд на повелителя. Казалось, что он вовсе и не обращал на нее внимания, а сосредоточился на действиях лекарей.
Вскоре сфера, которую катали по ее животу, засветилась нежным голубоватым сиянием. Точно так же, голубым светом светились и камни, лежавшие в ее ладонях. Женщины в белом очень бережно переложили их в ларец, устланный белым шелком.
Сюзанна, видя равнодушное пренебрежение со стороны повелителя, закрыла ладонями лицо, с трудом сдерживаясь, чтобы не разрыдаться.
Вдруг ее запястий коснулись чьи-то прохладные руки и отвели их от лица девушки. У изголовья, положив свою голову на ту же подушку, на которой лежала Сюзанна, сидела Ирьята.
- Здесь нечего стыдиться, Сюзанна.- тихо прошептала она ей в ухо. - Этот шар будет оживать по мере того, как в твоем животе будет расти ребенок. А к тому времени, как дитя родится, из камня появится дракон. Это – душа твоего ребенка. Родившись и воссоединившись со своей душой, ребенок становится настоящим драконом. Но…
- Что "но"? – испуганно прошептала девушка, безумно благодарная в этот момент Ирьяте за то, что та сейчас была рядом с нею.
- Но если камень остынет, значит, твой ребенок никогда не сможет стать драконом.
- Он умрет?
- Нет. Но останется простым человеком.
Сюзанна с облегчением вздохнула. Кем бы ни был ее ребенок, это ее дитя. И плевать, если камень так и не оживет. За это дитя она свернет горы и пройдет по трупам.
- Ну, что там? – спросил у жриц повелитель.
- Ваша невеста беременна, повелитель, - низко поклонились ему женщины, колдовавшие над телом Сюзанны. – Это мальчик. И его душа дракона живет.
Лицо Итона, застывшее, будто маска, вдруг дрогнуло. Он перевел взгляд на своих женщин, чьи замершие в ожидании лица сейчас были так близко друг к другу.
Скупая усмешка постепенно перерастала в широкую, открытую улыбку.
- Принесите моей невесте драгоценности моей семьи. И начните приготовления к обряду. Я собираюсь объявить эту женщину Матерью моего ребенка.
- Но повелитель, дитя еще не родилось.
- Дитя уже живет. Немедленно начинайте приготовления.
Он прилег на кровать, опершись на локоть и положив другую руку Сюзанне на живот.
Его голова все ближе и ближе. Сюзанна видит его сверкающие радостью глаза. Она счастлива. Она родит повелителю ребенка и взойдет к нему на трон.
- Спасибо, - сказал повелитель, целуя ее в висок.
- У меня будет сын, - пророкотал Итон, и прижался к губам не ожидавшей такого проявления Ирьяте.
Сюзанна от гнева и обиды прикусила губу, глядя как ее мужчина, обнимая ее живот, лежа на ее постели, целует другую женщину.
Слепая, беспощадная ярость вытеснила обиду из ее груди. Этому не бывать! Эти двое никогда не будут вместе!
Глава 63. Сделка
Обряд посвящения Матери драконов был назначен на вечер. Как объяснили вмиг ставшие услужливыми и подобострастными служанки, после этого обряда жрецы будут каждый день взывать к силам, питающих их самих, и направлять их для защиты юного дракона, растущего в чреве его матери.
Сюзанна, одетая в роскошный белоснежный наряд, ждала за опущенными занавесями. И прислушивалась к гудению толпы. Все эти драконы прибыли на турнир. Но сегодня собрались, чтобы выразить именно ей, простой человеческой девушке, свое почтение и присягнуть в верности ей и ее будущему ребенку.
Ей так хотелось заглянуть в щель между тканью так же, как делали это нетерпеливые служанки. Но она даже не шевелилась. Наряду с радостью и гордостью, в ее душе бушевала ярость. Ни на миг со времени того самого поцелуя, свидетелем которого она стала, жажда мести из ее сердечка не отступила.
