Сразу, как зашли в дом, Кордеса увели куда-то осматривать и обрабатывать его раны. Жаль, Санни не догадалась сказать, что тоже пострадала, так бы оказалась вместе с ним. Хотя, ее ведь тоже просканировали и, сочтя достаточно здоровой, отправили мыться и ужинать. Похоже, далеко не все были допущены до начальника, так как большая часть обитателей базы собралась на кухне, где беглянке и был предложен поздний ужин. Рассчитывают на подробный рассказ? Все вопросы к начальству. Мало ли какая тут у вас секретность, девушкам тоже много чего не рассказывали в свое время.
Кое-как справившись с едой под пронизывающими взглядами ожидающих товарищей, Санайя поднялась и, сообщив, что устала, направилась к себе.
— Санни, хотя бы скажи, все живы-здоровы? — полетело ей вслед.
— Когда мы расстались, да, все были живы, — ответила она и быстро удалилась к себе. Не то, что разговаривать, даже видеть никого не хотелось.
Хотелось побыть одной. Нет, не так, хотелось быть с Кордесом, но ее к нему не пустили. Мог бы позвать? Мог, но не позвал.
Маленькая уютная комната, которую они делили с Дениз, без подруги показалась чужой и огромной. Как там сейчас Дениз? А вдруг на них напали? Вдруг, портал не закрылся? Значит, нужно начинать все сначала?
Связи с отрядом до сих пор нет. Значит, Кордес вновь пойдет туда. А его рука еще не зажила. Отговорить? Даже не стоит и пытаться. Долг для него всегда будет на первом месте. Имеет ли она право противопоставлять себя и долг? Пожалуй, пора вспомнить, что совсем недавно была согласна навсегда потерять его, только бы он был жив. Пора вспомнить свои обещания. В конце концов, у нее были эти две волшебные ночи в Лесу. Браслет распустился, обряд завершен, цель достигнута, голод силы должен отступить. У Кордеса есть его работа, а ей самой вскоре предстоит приступить к учебе. Вот выучится, тогда и вернется сюда, тогда они смогут быть вместе.
Усталость взяла свое, и Санайя заснула тревожным сном. В какой момент стало необычайно тепло и уютно? Разве ж во сне это определишь.
Проснулась Санни с улыбкой на губах.
— Ты что делаешь в моей постели?
— Сплю.
Исчерпывающий ответ.
— А если кто-нибудь увидит?
— И что? Мы оба взрослые люди. Близкие отношения на базе не запрещены.
Все верно говорит. Все, как и обещал. «Не буду ждать, пока заключим брак в мэрии». Не ждал. Теряет ли что-то она, Санни от близости с этим мужчиной? Репутацию? У ведуний своя репутация. А что приобретает? Приобретает все. Силу. Любовь. Пусть и такую, немного странную, где долг может быть превыше всего.
Сегодня Кордес был внимателен и нежен. Ласково касался губами кожи Санайи и каждому участку тела шептал милые глупости, от которых алели щеки и быстрее билось сердце. Или тому виной были его прикосновения? Разве это важно? Важно, чтобы он не останавливался.
— Корд!
— Санни. Моя Санни.
***
— Отдохнули? — улыбнулась Риса, когда наша парочка вышла к завтраку.
— Да! — Кордес собственнически положил руку на плечо Санайи.
— Ото ж дело, ото ж правильно, — со всей серьезностью кивнул Мититц. — Порядок, он же везде надобен, особенно в личных делах. Оно ж как получается, как в личном непорядок, так и дело страдает, и народ кругом, особенно, когда тот страдалец — начальник.
— Ну ладно тебе, Мититц, — благодушно попытался отмахнуться фиер эд'Пинкрон, — так уж и страдали вы.
Дружное фырканье за столом подтвердило слова гнома.
— Ладно, ладно, хватит поминать старое, — не стал спорить начальник. — Исправлюсь. Уже исправляюсь, — он чмокнул Санайю в макушку.
Приятно? Очень. Только немного стеснительно.
— Ешь, родная, не отвлекайся.
Как тут не отвлекаться, когда от его близости ложка в руках еле держится. И вообще, все забывается, когда он перехватывает руку с зажатой в ней булочкой, подносит ко рту и осторожно откусывает, а потом нежно целует пальчики. Благодушные улыбки сидящих рядом сотрапезников только усиливают смущение.
Расслабленное состояние суженого закончилось вместе с завтраком. Стоило только эд'Квинти отодвинуть в сторону посуду и открыть рот, как Кордес жестко заявил:
— Нет!
— Но ты ранен. Санни, — здесь эд'Квинти споткнулся и исправился, — иерина Санайя, скажите хоть вы, куда ему отправляться. А я уже пришел в себя.
— Руководитель данного подразделения — я. И решать, кто отправится в поход, как и отвечать за все произошедшее с каждым, тоже буду я! — фиер эд'Пинкрон оглядел притихших подчиненных, как будто ожидая возражений. Так как возражений не последовало, он продолжил: — В поход отправимся я, Мититц и Риса. Вы, фиер эд'Квинти, остаетесь на базе за старшего и несете ответственность за каждого оставшегося здесь! — особо сурового взгляда удостоилась именно Санайя. Кто бы сомневался. — И это не обсуждается!
Теперь он смотрел только на Санни, а ведь была у нее мысль отправиться вместе с ним. Присмотреть. Помочь. Просто побыть рядом. Но ведь уже все решила для себя. Кордес такой, какой есть, и с этим ничего не поделать.
— Да, конечно, — она поднялась из-за стола и собрала свою и его посуду. Пора вспоминать, какой должна быть идеальная жена. Любящей, послушной и незаметной. Пусть пока официально отношения еще не скреплены.
***
Как тяжело провожать своего мужчину. Отца, как когда-то давно, или любимого, неважно, ведь уходит он не просто на службу, он уходит туда, где может быть опасно, а ты вынуждена ждать его здесь. Скорее бы уж выучиться, тогда можно быть с ним на равных.
Санни до рези в глазах всматривалась туда, где скрылись спины ушедших эд'Пинкрона, Мититца и Рисы. Что их ждет? И, если она ничего не видит из будущего, значит, ничего плохого и не случится?
— Иерина дин Тиаграсса, — обратился эд'Квинти к замершей у периметра Санайе, — они не вернутся так скоро, пойдемте в дом.
Как официально. Что бы это значило? Обозначает дистанцию. Злится? Но на нее-то за что? Хотя, если вспомнить тот побег. Наверняка эд'Квинти получил за него. И пусть все прошло удачно, его вину это не умаляет.
— Я понимаю, что вернутся не скоро, вы идите, не стоит меня ждать.
На это заявление эд'Квинти сложил руки на груди и демонстративно усмехнулся. Не доверяет? Считает, что может сбежать? А что здесь скажешь, у него есть почва для сомнений.
— Вы, Маляв и фиера эд'Григ нарушили прямой приказ руководства не покидать периметр базы. Те двое будут наказаны по возвращении, вы же, иерина дин Тиаграсса, в наказание получаете наряд на кухню. До возвращения начальства, — припечатал боевик.
Пора привыкать к полувоенизированному существованию отряда, если командир сказал, в наряд, значит, в наряд. Только после ужина Санайя поняла его замысел. Прокрутившись весь день на кухне, ей некогда было предаваться страхам и унынию. К тому же, она так устала, что уснула почти сразу.
