Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 75
даже испугался — в Союзе все-таки цветы отдавали в руки, а не швыряли в артиста. Но когда убедился, что летят в него розы и тюльпаны, а не яйца и помидоры, смирился.
Он подозревал, что концерт придется продолжать до утра, что публика будет бисировать, пока он не охрипнет. Но нет, итальянцы привыкли бережно относиться к своим кумирам. После второй песни «на бис» зал уже не кричал, а просто ритмично аплодировал, выражая свою признательность. Обошлось даже без его фирменного жеста, которым он показывал зрителям, что дальше петь не может.
В кулисы Марат уходил абсолютно счастливым. Там его уже ждал Мопс с полотенцем и чаем и старик Чинелли, конечно же. Стоял с довольной улыбкой. Марик бы даже сказал, с самодовольной. Ну что, имел право. Его доля в сегодняшнем успехе была огромной. Марик обнял его свободной от цветов рукой:
— Пойдемте в ресторан! За такой успех надо выпить!
Он совершенно забыл, что не в Союзе, что в карманах гуляет ветер, и кроме скромных суточных, которых едва ли хватит на пару тарелок ризотто и пиццу, у него нет денег. И в этот момент к нему подскочил взволнованный донельзя итальянец, в котором он опознал директора театра.
— У нас полный sold out на завтра и послезавтра! — завопил тот. — Вы представляете?! Люди штурмуют кассы! О вас уже говорит весь Милан! Господин Агдавлетов, я вас умоляю, еще хотя бы два дополнительных концерта! Мы сдвинем репертуарные спектакли! Мы перенесем их на утро. Я умоляю вас!
Обалдевший от такого напора Марат уже открыл было рот, чтобы ответить, но его опередил Мопс.
— Это невозможно! Мы советские артисты. Все подобные вопросы решаются только через министерство культуры!
Итальянским Мопс не владел, так что говорилось это все Марату. И Марик, машинально переводя ответ своего администратора — за день он уже смирился с новой ролью переводчика, — вдруг осознал, что Мопс прав. Это не левый концерт где-нибудь в Ростове или Ульяновске. Это заграница, и Марат на сто процентов был уверен, что один из его музыкантов не только музыкант. Он не знал, кто именно, даже предположить не мог. Но в том, что такой человек имелся, не сомневался ни минуты. Такие правила игры. И у Кигеля в коллективе есть музыкант с ксивой, и у Волка. Да у всех. Уж точно у всех, кого выпускали на зарубежные гастроли. Не все стучали, но левый концерт за лиры — нет, перебор. Такого не простят.
— Договаривайтесь с нашим министерством культуры, — перевел Марат.
— Да с ними невозможно договориться, — в сердцах бросил директор театра. — Мы вас два года звали, прежде чем состоялся этот концерт! А мой парижский коллега, директор театра «Олимпия» так и не получил от вас ответа. С вами сложно иметь дело. И, скажу вам честно, господин Агдавлетов, ваш гонорар был больше, чем у любой оперной звезды, блиставшей на этой сцене. Я сомневался до последнего дня, не прогадал ли. Но вы сегодня покорили всех. Я не жалею о потраченных усилиях, но я не готов проходить все круги вашего бюрократического ада снова! Умоляю, давайте договоримся здесь и сейчас!
Повисла пауза. Мопс нервно переводил взгляд с Марата на директора и обратно, ни черта не понимая.
— Что он сказал? Что он сказал, Марик?
— Он сказал, что мы с тобой идиоты, Мопс, — вздохнул Марат и пошел в гримерку.
* * *
Концертов, конечно, состоялось всего три, строго по договору с министерством культуры. И на следующий день после третьего концерта Марат вместе с музыкантами и Мопсом должны были вылететь в Москву. У Марика не оставалось даже лишнего дня, чтобы спокойно погулять по городу или съездить в Венецию, которая запомнилась ему как настоящее чудо света. Ребята из его коллектива как-то успевали до репетиции пробежаться по магазинам и достопримечательностям. Сбыть «экспортные» товары им удалось, наличностью они разжились, и радостно потратили ее: кто на шмотки, кто на струны.
В последний вечер Марат собирался хотя бы посидеть возле фонтана, но концерт отнял у него все силы. А что он хотел? Три дня подряд выступать на пределе возможностей — не шутка. Так что, еще раз обнявшись с Чинелли и попрощавшись, вероятно уже навсегда, Марат отправился прямиком в гостиницу. Сидел на балконе в компании бутылки кьянти и пачки сигарет, курил одну за другой и смотрел на ночной Милан. Пока не раздался телефонный звонок.
Трубку Марат снял машинально, запоздало сообразив, что ему в Милан, в гостиничный номер никто звонить не может. Разве что портье снизу хочет что-нибудь уточнить. Но голос в трубке говорил отнюдь не по-итальянски.
— Развлекаешься?
Рудик никогда не любил долгих предисловий. Особенно в случаях международных звонков.
— Очевидно нет, раз сижу в номере, — проворчал Марат.
— Ну, ты у нас в номере умеешь гай-гуй устроить, — хмыкнул Рудольф. — Слушай меня внимательно, Маэстро. Тебя в Москве ждут большие неприятности. В Киеве задержали устроителей твоих гастролей.
— За что? — опешил Марат.
— За леваки, за что же еще? И на тебя тоже завели дело.
— Какие леваки? Я за каждый концерт в ведомостях расписывался!
— Угу. И тройную ставку тоже получал по ведомости.
— По ведомости! На стадионах же всегда тройная.
— За песню, Марат. Не за сольный концерт.
— Так потому, что никто сольные концерты на стадионах и не пел еще.
— Ну вот теперь следствие с этим будет разбираться. В Госконцерте все на ушах стоят.
— И что ты мне предлагаешь? Почему ты мне звонишь сейчас? Я завтра буду в Москве. Стоп… Ты хочешь сказать…
До Марата стало доходить. Но это же невозможно…
— Я тебя просто информирую, Марик. — Рудик на том конце провода тяжело вздохнул. — Новости передаю. Сам только что узнал, мне Кигель звонил, тебя искал. А ты думай.
И положил трубку. Марат сидел, уставившись в одну точку. Его поразило даже не то, что в Киеве повязали администраторов. И не те гипотетические неприятности, которые его ждали в Москве. Он не чувствовал за собой никакой вины: он честно расписывался в ведомостях, и тройная ставка за песню на стадионе — общепризнанная практика. Но Рудольф прав, сольники на стадионах до него никто не пел. Соответственно, и платить тройную ставку за такой концерт было некому. Так он и скажет следователю. Ну вернет он эти деньги в крайнем случае!
Марат думал о том, что Рудик сейчас, пусть завуалированно, предложил ему остаться в Италии. Ну не предложил, но намекнул. То есть он в принципе допускал такую мысль! Его Рудик! С которым вместе
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 75
