на цыпочки, пытаясь найти «оратора», но его и след простыл. А Темирханов, ничуть не удивленный столь своевременным исчезновением, скажем так, недоброжелателя, был вынужден отвечать на не самый приятный вопрос одного из моих фанатов:
— Нэт, проиграт Дэнису я нэ боюс: у этом уиде спорта у каждом поэдынкэ кто-то уыигрыуает, а кто-то проигрыуает. И это нормально. Уэд каждый из нас, бойцоу, практычески жиует в спортзале, чтобы чэго-то добиться. Но талант, подаренный Аллахом, ещэ не усе — добиться пояса бэз тяжкого труда и самоотрэчэния просто невозможно! У общем, я уиложусь у этом поэдынке до предела. Смогу побэдыт — буду гордится тем, что оказался лучшэ одного из лучшых бойцов планэты Земля. Проиграю — продолжу трэнироваться и чэрэз какое-то время выйду на кануас сноуа. На матч-рэуанш. И получу удоуолствие от поэдынка с Мужчиной, которого по-настоящему уажаю!
Эту речь встретили овацией. Самой настоящей, без дураков. А потом забросали Ибрагима вопросами. Что особенно приятно, теплыми и на редкость уважительными. Он, естественно, ответил на каждый. А через какое-то время легко и непринужденно вписался в беседу. Ну и, не слабо поспособствовал тому, что мы проторчали до половины четвертого утра. Правда, даже в это время народ не горел желанием разъезжаться по домам, поэтому заканчивать пресс-конференцию пришлось чуть ли не с боем. Впрочем, послевкусие от нее осталось более чем приятным, так что, оказавшись за кулисами, я быстренько сбегал в туалет. Ибо подпирало. А когда вышел из него и оказался в холле, был отловлен Линдой.
Яркий румянец, появившийся на ее лице, пересохшие губы и легкая суетливость однозначно свидетельствовали о том, что американка пребывает в состоянии делового возбуждения, и я вопросительно мотнул головой.
Она демонстративно огляделась и отрицательно помотала головой. Но вытерпеть — не вытерпела. Поэтому вытащила телефон, повернулась так, чтобы мне было видно набираемый текст, и включила режим «секретаря-машиниста». И пусть большей части сокращений я не понимал, разобраться в сути вопроса, на который требовалось ответить, это не помешало. Если верить тому, что строчила американка, в данный момент Доулан-старший вел какие-то переговоры со «спонсорами», то есть, с миллиардерами, не только жестко фанатеющими с бокса и ММА, но и формирующими призовой фонд для поединков между топовыми бойцами, дабы получить возможность заработать на этих мероприятиях. Деловой хватки и врожденной хитрости отцу Линды было не занимать, так что в процессе разговора с этими дядьками он посетовал на то, что некий Чума не собирается посвящать Большому Спорту всю свою жизнь, а ждет подходящей возможности, чтобы соскочить. Те, естественно, мгновенно сделали стойку, поинтересовались, насколько можно верить этому инсайду, и загорелись желанием организовать бой даже не века, а тысячелетия. А так как, по их мнению, в моем бое с Ибрагимом Темирхановым изначально не было никакой интриги, придумали абсолютно беспроигрышный вариант, на котором можно будет срубить совершенно нереальные деньжищи. Если, конечно, подойти к делу с нужной стороны и… уговорить меня подраться с Антонио Хосе Бланко, чемпионом WBA в супертяжелом весе! А для того, чтобы я согласился провести поединок по правилам бокса, были готовы заплатить аж четыреста миллионов долларов!! Да-да, просто за выход на ринг!!!
Пока я отходил от вида суммы, которую девушка намеренно набрала курсивом и разделила на блоки по три цифры в каждом, мисс Доулан успела добавить к объяснениям и немного отсебятины:
«Предложение, конечно, фантастическое, но если ты сомневаешься в своей победе, то НЕ соглашайся — мы найдем способ заработать как-нибудь по-другому, зато ты уйдешь из Большого Спорта НЕПОБЕЖДЕННЫМ, и я всю оставшуюся жизнь буду гордиться тем, что приложила к этому руку и душу!!!»
По мнению «Системы», последнее утверждение было искренним от первого до последнего слова, так что я проникся к Линде еще более глубоким уважением. Потом задвинул куда подальше мысли о том, что такой гонорар войдет в книгу рекордов Гиннеса, как самый большой за всю историю бокса и смешанных единоборств, представил, какая шумиха начнется после того, как информация о моем принципиальном согласии «утечет» на сторону, и криво усмехнулся:
— Можете планировать. На конец ноября. И раскручивать мероприятие так, как сочтете нужным.
— То есть, ты в себе уверен? — требовательно уточнила американка, дождалась утвердительного кивка и расплылась в настолько хищной улыбке, что я даже посочувствовал этим самым «спонсорам».
Увы, буквально через пару минут мне стало не до досужих размышлений о будущем — стоило добраться до лифтового холла и увидеть выражение лица Аньки, как хорошее настроение мгновенно приказало долго жить, а сознание начала заволакивать пелена бешенства. Впрочем, способности соображать я не потерял, так что спокойно подошел к экс-напарнице и еле слышно спросил, что случилось.
Она скрипнула зубами и протянула мне планшет с какой-то записью, поставленной на паузу, а Таня с Лерой технично сместились так, чтобы прикрыть девайс своими спинами.
Честно говоря, врубиться в суть происходящего на экране я не смог. В смысле, сходу. Да, узнал дома, улицу и сообразил, что съемка ведется с одной из камер, закрепленных над окнами наших квартир. Но врубиться в причину уничтожения самого обычного дрона доставки у меня не получилось. Даже после того, как Ростовцева ткнула меня носом в информационный блок в правом верхнем углу картинки. Пришлось требовать объяснений, которые мне очень не понравились:
— Денис, эта долбанная птичка пыталась закрепить под окном твоей спальни спецконтейнер с радиоактивным материалом! Пара недель подобных «радиованн» — и мы бы обзавелись лучевой болезнью с соответствующими последствиями. Дальше объяснять⁈
Я похолодел, торопливо сглотнул комок, подступивший к горлу, с хрустом сжал кулаки и… заставил себя успокоиться. Почувствовав, что снова в состоянии нормально соображать, вдумчиво разобрался с показаниями датчиков «Умного Дома», параноидальные предустановки которого, по сути, спасли нам жизнь, а затем набрал Еремеева. И, услышав его сонный голос, криво усмехнулся:
— Доброй ночи, Виктор Викторович. Прошу прощения за столь ранний звонок, но у нас возникла настолько неожиданная и серьезная проблема, что нет слов.
Судя по скорости, с которой пресс-секретарь президента включился в работу и сообразил, что обсуждать этот вопрос по телефону я не собираюсь, опыта подобных внеурочных звонков у него было предостаточно:
— Где вы сейчас находитесь?
— В «Акинаке». Только что закончили общаться с народом и собирались разъезжаться по домам. Но, думаю, что есть настоятельная необходимость задержать участников пресс-конференции, скажем, ужином, переходящим в ранний завтрак. На всякий случай… — ответил я, а потом поймал себя на мысли, что часть сдерживаемого бешенства прорвалась в излишнем суесловии.
— Задерживайте! — распорядился Еремеев. — Можете сослаться на мою личную просьбу. А я буду в клубе через двадцать минут…
…Предложение отметить правильно проведенное мероприятие, да еще и подкрепленное известием о скором приезде Виктора Викторовича, было принято на ура. В смысле, проснулся даже Алферов, который практически спал на ходу. А Горин, мгновенно врубившись, что все это неспроста, развил бурную деятельность. В результате вся наша толпа была поднята на три этажа, препровождена в один из ВИП-кабинетов и рассажены вокруг сервированного стола, а через несколько мгновений в помещении нарисовался добрый десяток вышколенных официантов и загрузил муками выбора. Я тоже определился с заказом. Но ровно через четверть часа после начала этого бардака заявил, что должен встретить высокопоставленного гостя, на пару с Анькой спустился в подземный гараж и чуть не опоздал — кортеж из бронированного лимузина и двух таких же внедорожников уже парковался напротив входа для особо важных персон! Само собой, обсуждать столь серьезные вопросы, как этот, где попало я не собирался, поэтому подошел к машине Еремеева, жестами показал телохранителям из ближайшей тачки, что собираюсь влезть внутрь, дождался разрешающего жеста и потянул на себя дверь. Пропустил Ростовцеву вперед, забрался в салон, освещенный потолочными светильниками, сел и хмуро уставился на Еремеева:
— Система «Умный Дом», установленная у нас в квартире, пресекла дистанционную установку спецконтейнера с радиоактивным веществом на внешнюю стену моей спальни. Такой способ устранения конкурента фанаты Ибрагима Темирханова не потянут ни финансово, ни технически, значит, он спланирован и осуществлен структурой посерьезнее…
— К примеру, какой-нибудь спецслужбой… — деловито уточнил он.
Я пропустил этот комментарий мимо ушей, так как пытался уловить эмоциональный фон и ждал реакции «Системы». Увы, держать лицо Виктор Викторович умел более чем хорошо, а привычная картинка все никак не появлялась. Пришлось озвучивать остальные выводы:
— Не исключено. Но в данный момент меня заботит не только поиск заказчика, но и список лиц, которых решено
