Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 78
подогревая в женщине неуверенность.
Вслух он сожалел лишь о том, что не встретил Джин раньше и поэтому не мог любить ее дольше. В такие минуты и в послевкусии любовных утех, когда она ощущала полную победу над Гретхен, ей казалось, что, может быть, и ничего, если он до сих пор чуть-чуть любит жену. В своем торжестве она могла позволить себе великодушие.
32
“Усадьба”, ставшая домом для Китти Бентин с тех пор, как в 1947 году лечебница Святой Цецилии закрылась, была большим и довольно величественным зданием посреди лесистого участка размером в акр, расположенного в стороне от дороги между Кестоном и Локсботтомом. Джин почти десять лет проезжала на велосипеде по дороге на работу и обратно, мимо высокой ограды и подъездной дорожки, даже не взглянув на них. Могла ли подумать Бренда ван Линген, давая этот адрес в своем так задержавшемся ответе из Африки, насколько же близко это было к “краям” Джин. Сейчас, катя велосипед по гравийной дорожке между промокших лавров, она не без страха и волнения думала о том, как окажется лицом к лицу с последним членом четверки.
Она приехала точно в срок, как ей велела сестра и основная сиделка Китти, Элси, с которой они по телефону договорились о встрече. Джин дали понять, что Китти с нетерпением ожидает новых посетителей и расстроится, если ожидание затянется.
– А она может разговаривать, ей не трудно? – спросила Джин, чувствуя себя очень неловко от собственной неосведомленности.
Она видела фотографии “железных легких” в газетах, и ей казалось, что жить с ними – сплошное мучение, хуже смерти.
– Разговаривать? Боже, да еще как, – рассмеялась Элси.
– Можно принести что-нибудь в подарок? Цветы или еще что-нибудь?
– Цветы лучше не надо. От пыльцы у нее течет из носа, а когда не можешь его сам вытереть, радости мало.
В итоге Джин остановилась на банке крема для рук, вызволенной из ее ящика с сокровищами. Элси выбор одобрила. Китти была парализована от груди и ниже, но гордилась своими руками, и когда у нее случался редкий отпуск от “железных легких”, подпиливала ногти и покрывала их ярко-красным лаком. Ровно в четыре Джин позвонила в дверь, и ее встретила Элси. Она была ее лет, пухлая, с пушистыми светлыми волосами, в пушистых розовых тапочках, а у ее ног – или почти под ними – возбужденно лаял и описывал вокруг них плотные круги пушистый белый пудель. Помимо всеобщей пушистости внимание Джин привлекло большое распятие на противоположной стене – на деревянном кресте раскрашенный гипсовый Иисус с нарумяненными щеками и багрово-красными ранами. На стенах были изображения Христа и в лучшие времена: вот он в окружении пухлых голубоглазых детишек, а вот – ослепляет белизной своих одеяний согнувшегося Петра, Иакова и Иоанна.
– Спасибо, что пришли, – сказала Элси, помогая Джин снять мокрый плащ и капюшон, которые она повесила на диковинные резные рога у двери. – Китти поспала и очень бодрая.
Она провела Джин в просторное ярко освещенное помещение, где лежала “бодрая” Китти, заключенная по самую голову в “железное легкое” – чудовищное металлическое приспособление, как будто гроб, сделанный из старого автомобиля “моррис майнор”. Дрожь пробирала при виде ближнего, таким образом погребенного, и Джин понадобилось все ее самообладание, чтобы это скрыть. Сама же Китти казалась безмятежной, даже жизнерадостной.
У изголовья кто-то поставил стул на удобном для беседы расстоянии, а закрепленное сверху под углом зеркало, с которого свисали четки, позволяло видеть часть комнаты.
– Ну вот. А вот и твоя посетительница, – сказала Элси и удалилась, аккуратно переставляя ноги, чтобы не наступить на описывающего круги пуделя.
– Здравствуйте, – сказала Китти, повернула голову и приветливо улыбнулась.
Ее шея была охвачена резиновой манжетой, глаза казались очень большими за толстыми стеклами очков в черепаховой оправе; волосы завиты и уложены по последней моде, на щеках румяна.
– Я так рада наконец-то с вами встретиться, – сказала Джин, пытаясь не обращать внимания на механический свист и вздохи воздушного насоса. – Другие девочки из Святой Цецилии о вас очень тепло отзывались. И все это время вы были у меня в некотором роде прямо под носом.
– Я рада это слышать. У меня такие хорошие воспоминания о Святой Цецилии.
– Правда? – сказала Джин, ошеломленная такой силой духа. – Все остальные ничего подобного не говорили, а ведь по сравнению с вами им не на что жаловаться.
– Мы все были более или менее обездвижены, но, наверное, я единственная не мучилась от боли, потому что была парализована, – объяснила Китти. – Так что в каком-то смысле мне было легче.
– А Гретхен вы помните?
– Она была славная девочка. Лучше всех в этой компании. Я не очень хорошо ее знала, потому что она лежала в дальнем конце палаты у окна, а я – в противоположном конце, ближе всех к двери. Но все ее любили, потому что она такая хорошенькая и ласковая. Ее закадычной подружкой была Марта. Между их кроватями было слишком большое расстояние, и они не могли держаться за руки, поэтому держались за два конца свернутого полотенца. Правда мило?
– Наверное, – ответила Джин. Эта неожиданная картина с нежной и чувствительной Мартой застала ее врасплох.
– Иногда монашки сажали Гретхен в инвалидное кресло и предлагали вывезти погулять, но она всегда говорила: “Не надо, просто отвезите меня на тот конец, я поболтаю с Китти”. Я ей этого не забыла.
– А к вам когда-нибудь приходили посетители-мужчины?
– Нет, мы не видели никаких мужчин, – слегка брезгливо ответила Китти. – Если не считать моего ангела. Ангелы же всегда мужского пола, да?
– Что вы имеете в виду? – спросила Джин, с некоторым содроганием вспомнив религиозные картины в прихожей. А слово “ангел”, как всегда, вызвало мысли о Маргарет.
– Один раз ночью мне было явление.
– В смысле какое-то видение?
– Нет, это было не видение. Элси это так называет, но она ошибается. Оно было именно телесное, потому что он до меня дотронулся.
Сердце Джин учащенно забилось.
– А вы помните, когда это было? Гретхен тогда была?
– Да, в то самое лето. В конце июля. Я точно знаю, потому что моя кузина ездила в Лурд и привезла мне оттуда бутылочку святой воды ко дню рождения, а он у меня пятнадцатого.
– Расскажите об этом видении, то есть явлении.
– По вечерам ко мне всегда приходила одна из монашек, чтобы со мной помолиться, – обычно сестра Мария Горетти.
– Только к вам, или другие девочки тоже в этом участвовали?
– Нет-нет, только ко мне. Остальные были неверующие.
– Простите. Я все время вас перебиваю.
Грудь сдавило от затаенного дыхания.
– И вот один раз я рассказала сестре о святой воде. Я не знала, ее надо пить или
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 78
