Анита, – смотрите теперь оба внимательно, господа. Вы слышите, мсье Ренье? Видите этого ребенка? Я все эти фотографии хорошо знаю. Они хранились у Мухаммедшиных в их семейном альбоме. Осталось понять, как встретились снова барон и Кира. Где и когда. Но девочка – это Эрна. Значит, она и впрямь его дочь. И он сам прекрасно об этом знал.
Родственники баронессы Агнес сообщили, что они сожалеют, но обстоятельства изменились. Они не смогут встретиться с мсье Синица. Им необходимо срочно уехать. Но как только будет возможность, они свяжутся с его агентством. При современных средствах коммуникации это не составит труда. А сейчас они просят их извинить…
Из Москвы же дали знать, что неотложные дела требуют присутствия директора. Петр Андреевич должен одобрить… принять решение… подписать… получить лично по счету причитающиеся «Ирбису» деньги.
И – нет! С заместителем клиенты говорить не согласны, по телефону то-то и то-то лучше не обсуждать, и уж о подписи «за директора и владельца» просто нечего думать. А вечером позвонил лично Расторгуев.
– Петро, взяли Нижневартовца. Он дает показания. Рая так нелепо погибла! Ни в чем не повинный, никому ничего плохого не сделавший человек.
Она даже случайно не задела чужие интересы. Просто такая судьба. Так после смерти немного повезло. Возмутились разные люди. Объявили награду за поимку убийцы будущие хозяева Раиного дома. Владелец сети «Асклепий» стал теребить кого смог. Газеты подняли шум. Парня быстро и отловили. И отлично. Если за месяц убийство не раскроют… Ну, да сам знаешь.
– Как он себя ведет и что говорит?
– Примерно так, как мы думали до сих пор. Но по предварительному уговору, он все берет на себя. Говорит, что «Сапсан» охранное агентство, и никого никогда не умыкает. Это была его, де, самодеятельность. Заработать хотелось. Брата он тоже, мол, втемную использовал. Да нам все это мало неинтересно. Но! Его брат там один из старейших. Правая рука шефа. Доверенное лицо. Этому объясняют, что к чему и зачем. Пусть они и сознательно стараются не знать слишком много. И вот осел из Нижневартовска кое-что услышал. А мне в благодарность это «кое-что» рассказали. Короче. Они об Эрне ничего не знали, ни кто она такая заказчику, ни для чего ее умыкают. Только было известно, что ее надо доставить в Израиль. Заказчик хотел это «Сапсану» поручить, но те отказались.
– Совершенно невероятно. Почему в Израиль? Это национальное государство. Очень своеобразное – теократическое демократическое. У них даже гражданского брака нет. У Эрны же есть польские корни -фамилия Паскевич, польская фамилия – могут быть французские, но ничего иудейского. Про религиозность какого ни возьми толка я ни слова не слышал. И потом. Невозможно представить, что при таком особом контроле.
– Ты о чем?
– Ты в Израиль летал?
– Нет, я хотел там побывать, но сам понимаешь, дорого. А по работе не довелось.
– Ну ясно. Я там тоже не был. Но мне как раз приходилось, и именно по работе, иметь дело с людьми, тесно связанными с Израилем. Там наших полно. Получился поначалу после конца совка самый близкий и доступный капитализм. Так вот, у израильтян свои пограничники. Они шмонают всех не за страх, а за совесть. Очень внимательно все и всех осматривают. В аэропорту «убывания» тоже. Я думаю, это самая неудобная страна, чтобы везти туда человека, напичканного наркотиками. А документы?
– Петя, я понял. Работаем дальше. Заказчик мог передумать. Или это ложный след.
– Или подготовили что-то необычное. Но все-таки.
– Конечно! Еще шаг вперед.
– Володя, а как там «моя милиция», которая «меня бережет»? Я думаю, ты навел справки, когда узнал, куда ветер дует?
– Смотри пожалуйста, он шпарит из Маяковского. Ты разве еще «социалистический» ребенок, ты же меня здорово моложе? Мы это в школе учили, всякие там «Стихи о советском паспорте». И я его с тех пор терпеть не могу.
– Э, брат, ты не прав. Великолепный поэт, тонкий лирик, просто надо его раннего читать. Но об этом потом, как говориться. Так что?
– Первое, Эрна М. Легально в Израиль из Москвы не улетала. Тут ты прав. Это новость плохая. Мы по-прежнему не знаем, куда ее увезли.
– Есть, значит, и хорошая?
– Интерпол вступил в игру. Какие-то нити пересеклись. И теперь они тоже Эрну ищут. Это опять хозяин «Асклепия» постарался. Ведь трупа нет. Пока это кто-то раскачается. А он ушлый такой, находит нужные кнопки, причем везде.
– Что-то я раньше не слышал, что он беспокоится о своей сотруднице. Разве они были друзьями?
– Ничего подобного. Он такой типичный пенкосниматель. Причем, довольно удачливый. Основной мозговой центр – его папа. А этот.
– Тогда что теперь приключилось?
– Очень интересный поворот, надо тебе сказать. Ты же помнишь, чем она занималась. Не просто доктор, хотя даже ординарный уролог при определенных обстоятельствах и типе клиентуры может больших дел наделать.
– Это верно. А уж сексопатолог – таких, что потом костей не соберешь.
– Ну и?
– До кого-то дошло, что исчез человек, нашпигованный сведениями, от которых у разных персон зверская изжога будет, если они выйдут на божий свет. Вот и ищут.
Они еще поговорили о том, о сем, Синица поспрашивал Володю о детях, потом они вместе поругали московскую погоду, потом…
– Не, Володька, чем дольше думаю, тем невероятнее мне кажется этот израильский номер. Уж не нарочно ли его подкинули милиции и нам заодно, чтобы замести следы? Не верю, честное слово! – недоверчиво помотал головой «начальник конторы».
И ошибся. В Израиле в это время происходили события, которые могли весьма заинтересовать команду «Ирбиса».
25. Израиль. Город Нетания
– Сандра, сядь, пожалуйста. Ты бегаешь по квартире, а я ещё больше нервничаю. Не надо было её пускать. Твёрдо договорились же с аббатом Гранде – только по двое, постоянно через каждый час – связь. И как дети дали себя уговорить! Ну и пусть, что в сопровождении Нгуена Чу! Да, его рекомендовал отец Петер из Миссии. Но здесь всё возможно в любой момент. И нападение, и провокация.
– Хорошо, я не буду. Ты не доверяешь отцу Петеру? Не может быть. Франци, прекрати так безумно волноваться. На тебя действует эта тоскливая квартира, я понимаю. Этот вечный полумрак. Всегда спущенные жалюзи, а окна приоткрыты. Это сделано, чтобы ветер продувал из-за постоянной жары. А мне часто просто холодно. Сейчас апрель, и она ещё не началась.
Две молодые женщины переговаривались, то понижая, то повышая голоса. Они старались друг друга успокоить попеременно, но это плохо удавалось.
– Вот подожди – не началась! Ману сказала, по
