Позевывая на ходу, шлепаю босыми ногами к двери, мечтая об отдыхе. Но, переступив порог спальни, нерешительно замираю. Сила пока нет. Зато есть постель. Одна. Огромная. Почти во всю площадь комнаты. И Сил явно предполагает, что мы будем спать вместе. Собственно глупо считать иначе. Мы на протяжении всех наших скитаний спали рядышком. И когда я болела, и в тавернах, где останавливались на ночь. О том единственном ночлеге на голой земле и вспоминать нечего. Да только почему-то именно сейчас мое сердце замирает и испуганно подпрыгивает в груди. И сладко дрожит под ложечкой. Раньше такого не было. Ни разу. Одна постель на двоих воспринималась как само собой разумеющееся. Ведь там я знала, что между нами ничего не будет. А тут и сейчас это вполне может произойти. А я хочу и не хочу. И смущаюсь. И чувствую себя неловко.
Он мой муж. А я жена. Но все это как-то странно и неправильно. К тому же в Нзане его взор был ослеплен страстью, навеянной артефактом, а теперь уже нет. Вдруг… вдруг я ему покажусь некрасивой. Слишком тощей, костлявой. И грудь у меня маленькая. И бедра узкие… Недели странствий явно не сделали из меня утонченную леди. Руки вон в мозолях от поводьев. Внутренняя сторона бедер стерта до волдырей от верховой езды. Вот увидит он меня такую и сразу же убежит куда глаза глядят. Или… еще хуже, подастся искать более элегантную и женственную даму сердца.
Тихо всхлипнув от собственных мыслей, ныряю под одеяло и натягиваю его почти до самого носа. А когда под Силом прогибается матрас и вовсе прячусь под защитный покров с головой…
А в ответ слышу тихий смешок.
– Спи, маленькая принцесса, – он нежно прижимает меня к себе, разворачивая спиной, и я оказываюсь в коконе горячих рук. – Нам обоим сейчас больше нужен отдых.
Я нервно сглатываю, чувствуя, как стучит испуганное сердце, и кровь шумит в ушах. Щеки снова краснеют, будто меня уличили в непотребных домогательствах. А я ведь ничего... просто предположила. Мысленно причем.
Хотя становится обидно. Честно обидно. Мне даже стыдно себе самой в этом признаться. Но... но мог же он для приличия хотя бы чуточку поприставать. Совсем чуть-чуть. Ведь утверждал, что нравлюсь. Значит, больше нет?
– Хвать сопеть, как обиженный еж, – слышится возле самого уха, и горячие губы почти дотрагиваются до раковины. По коже пробегают мурашки, дыхание щекочущими пузырьками замирает в легких.
– Обещаю. Завтра, прямо с утра, исполню свой супружеский долг. Никогда бы не подумал, что моя маленькая женушка будет настолько м-м-м… требовательна
– Что? – возмущенно дергаюсь, пытаясь перевернуться и заглянуть в глаза этому бесстыднику.
Смех становится чуть громче.
– Спи, Ана. Завтра твой дракон разбудит тебя очень рано, – явно улыбаясь, подначивает муж, продолжая удерживать меня на месте.
Наглый, похотливый, ящер. Права была Кану. Но мой ящер. И только мой!
– Твой, – слышится сонное.
Неужели я это вслух сказала? Ой, как неловко получилось….
И хоть сопеть обиженно я не прекращаю, но, спустя несколько минут, все же засыпаю. Муж прав. Я таки очень устала.
Глава 31
Сил
Королевский замок, Атар.
Давно я себя не чувствовал настолько полным жизни. Настолько счастливым. Настолько молодым. Маленькая вздорная девчонка смогла сделать то, что было неподвластно всем светилам медицины и магии. Как ни странно, ее опрометчивый побег и скитания по Горару вместо того, чтобы рассердить меня, только позабавили. А еще я чувствовал, как каждый час, каждую минуту все больше и больше возвращаюсь к настоящей жизни. Что я больше не существую, а действительно живу.
Много дней назад, когда я преисполненный горечи и гнева кинулся за беглянкой, мне и в голову не могло прийти, насколько все изменится. Я желал лишь одного – найти и наказать маленькую ведьму. О дальнейших планах не задумывался, оставив на потом. Хотя и надежд не питал в том, что скоропалительный брак будет отличаться от сотни подобных, заключенных в угоду династии. Да, будет притяжение, желание и страсть. Венец, как нельзя лучше, способен это обеспечить. Но не больше. К тому же страсть и желание имеют непоколебимую привычку со временем проходить. А вот теплота, признание, дружба и уважение – это то, что держит отношения на плаву. Если договоренный брак сумеет зародить между супругами подобные чувства, то считай – повезло. Я не надеялся на такое – что может понимать в этом глупая избалованная девчонка.
У ровесниц Аны на уме наряды и балы. Но если первым я еще могу обеспечить жену, то второе совсем уж нереально. Устраивать пир во время мора, когда некоторые области голодают, было бы верхом глупости, и недостойно правителя драконов. С кого брать налоги на содержание двора и развлечения? С горстки обедневших герцогств? С измеренных болезнью селян? С высосанной до донышка казны, которая полностью ушла на обеспечение армии? Даже ради любимой жены я бы на такое не пошел. Каждый король в первую очередь женат на своем королевстве.
Но Ана… она, конечно, была молоденькой, и наивной. А еще доверчивой и искренней. Но уж точно не легкомысленной. Мое мнение о ней очень поменялось. И теперь я твердо считаю, что из нее получится прекрасная королева. Может не сейчас. Не через год или два. Но со временем точно. А силы воли и благоразумия ей хватит сполна, чтобы стать достойной трона. Роверт, сам того не желая, преподнес мне исключительный подарок. Но, естественно, ему самому знать об этом совершенно не обязательно. А наказание за свой поступок Ханар получит всецело. Поблажек не будет.
Но как стереть глупую довольную ухмылку с лица? Совещание не место для такого вида, а я слишком уж доволен тем, что выполнил свое обещание. А как было не выполнить? Во-первых, я никогда не нарушал данное слово. А во-вторых, кто смог бы удержаться, когда утром рядом с собой находишь такую очаровательную малышку. Свою жену. Сонную, с разрумянившимися щеками. Доверчиво прижавшуюся к боку и закинувшую ногу мне на бедро. Дракон, довольно заурчал, сразу же одобрив мои нескромные мысли. Мы в безопасности, за нами не гонятся наемники, нам не угрожает разоблачение, а Ана полностью оправилась от болезни. Подобным видом соблазнился бы и сам демиург-аскет, посвятивший свое существование служению Вселенной и отказавшийся от всех благ и привилегий, в том числе и услад плоти.
Руки сами потянулись погладить бархатистую кожу, ощутить тепло женского тела, нежность плоти. Она выгнулась, как котенок, подставляя все больше и больше места для ласк, но не проснулась. Лишь замурлыкала во сне. И мои ладони продолжили свое путешествие, окончательно осмелев. А за ними и губы.
Это так сладко целовать свою пару, слышать ее вздохи, нетерпеливые всхлипы, чувствовать ее реакцию на ласки, как свою. Ощущать интуитивно, что ей нравится и позволить инстинктам взять верх.
Когда голубые глаза распахиваются, в них уже виден туман страсти, который полностью стирает замешательство и прогоняет остатки сна. Могла ли она меня остановить, когда ее тело уже полностью приняло меня, мог ли я остановиться, чувствуя каждой клеточкой ее отклик, и наслаждаясь им больше, чем собственным?
